Роберт Энтони Сальваторе - Рассвет Короля (ЛП)

— Ты когда-нибудь видел что-то подобное? — спросил король Коннерад Браунавил тайного посланца из цитадели Фелбарр. Они стояли на площадке небольшой сторожевой башни на границе низины называемой Долиной Хранителя и удивленно смотрели в темное небо. Солнце едва виднелось за странной пеленой туч. Так мало света проникало сквозь их клубящуюся грозовую черноту, что на севере за эти несколько дней никто не заметил больше слабого клочка тени.

— Никто такого не видел, добрый король, — ответил старый хмурый воин по имени Рваный Дайн. — Но мы думаем, что это не к добру.

— Это все орки, — проворчал король Коннерад. — Уродливые выродки Обальда. Это орки, или мир сошел с ума и гномы отрастили бороды такие длинные, что могут пощекотать ими пальцы ног.

Рваный Дайн кивнул. Вот потому-то король Эмерус Боевой Венец и послал его сюда, конечно же, только королевство Много-Стрел могло вызвать это отвратительное явление, или же, — и дворфы Серебряных Пределов бились об заклад — приближенные короля Обальда, по крайней мере, должны были знать его причину.

— Что слышно из цитадели Адбар? — спросил король Коннерад о третьем из дворфских сообществ в Серебряных пределах. — Они видят это?

— Да, близнецы-короли тоже видели это и наблюдают за Подземьем в поисках ответов.

— Как ты думаешь, их парни готовы к этому, что бы оно ни значило? — спросил Коннерад. В цитадели Адбар только недавно короновали Бромма и Харнота, сыновей-близнецов старого короля Харбромма, который правил в течение почти двух веков до его недавней — по дворфским меркам — смерти. Близнецы были хорошо воспитаны, но в тиши прошлых десятилетий они не набрались опыта в военном деле или политических интригах.

— Кто может знать? — качая головой, мрачно ответил Рваный Дайн. Король Харбромм был дорогим другом для него и всех в цитадели Фелбарр, и почти как брат королю Эмерусу Боевому Венцу. Потеря этого великого лидера, едва опущенного в холодную землю, могла стать гораздо тяжелее, если это затемнение, окажется предвестником событий таких же мерзких, как оно выглядело.

Рваный Дайн ласково опустил руку на плечо Коннерада Браунавила.

— Был ли ты сам готов? — спросил он. — Когда ушел король Банак, и ты взял бразды правления Мифрил Халла, ты знал все, в чем нуждался?

Коннерад фыркнул.

— До сих пор не знаю, — признался он. — Правление выглядит легким только издали.

— Но не таким у трона, — согласился Рваный Дайн и Коннерад кивнул. — Ну, тогда, молодой король Мифрил Халла, что ты знаешь сейчас, в конце концов?

— Я знаю, что я ничего не знаю, — решительно сказал король Коннерад. — И это незнание, возможно, принесет беду моим мальчикам.

— Нужны разведчики.

— Да, много, и самим пойти с ними, и тогда ты вернешься в Фелбарр, увидев все своими собственными глазами.

Рваный Дайн обдумывал эти слова несколько минут, а потом отсалютовал молодому королю Мифрил Халла.

— Теперь ты готов, — он снова хлопнул Коннерада по плечу. — Можно надеяться, что близнецы Харбромма научатся так же быстро.

— Ба, они обязательно справятся, — подбодрил Коннерад. — Их же двое.

Он снова посмотрел на небо, на облака полные дыма или же иного мерзкого вещества, превратившего день во что-то меньшее, чем лунную ночь без звезд.

— Обязательно справятся, — повторил он, больше для себя, чем для своего гостя.

— Я — шаман Одноглазого Груумша! — возмутился высокий орк.

— Да, и я надеялся, что твое положение предполагает наличие хоть какого-то ума, — Тиаго Бэнр насмешливо фыркнул и отошел в сторону.

— Мы предлагаем прекрасную возможность, — заявил Тос'ун Армго. — Разве твой Груумш не будет доволен?

— Груумш… — начал орк, но Тос'ун его оборвал.

— Разве не хочет бог орков купаться в крови людей, эльфов и дворфов?

Гордый орк улыбнулся и оглядел Тос'уна с ног до головы.

— Урюга знает тебя, — сказал шаман, и Тиаго снова усмехнулся — это было так характерно для орков, говоря о себе, называть себя по имени.

— Ты говоришь об эльфах, — продолжал Урюга. — Ты знаешь эльфов. Ты живешь с эльфами!

— Жил, — поправил Тос'ун. — Я был изгнан той же самой женщиной, которая убила много твоей родни у святой пещеры.