Кейт Форсит - Пруд двух лун

Она с радостью повиновалась. Майя по такому случаю облачилось в свой красный бархат, и Изабо обнаружила, что не может его видеть. В облегающем платье Банри была прекрасной, его насыщенный цвет оттенял ее бледную кожу цвета слоновой кости и иссиня-черный блеск ее волос. Для Изабо ее красота ничего не значила. Этот цвет означал для нее лишь кровь, ужас, мучительную боль. Платье Банри, застегнутое до самого горла на двадцать пять бархатных пуговок, было образцом для одеяний искателей, но пуговки неумолимо напомнили Изабо о том, что Майя является верховным главой Оула. Она с радостью забрала Бронвин и укрылась в детской, чувствуя, как потерянные пальцы пульсируют болью воспоминания.

Что-то стукнуло в окно, разбудив ее. Она встала и подошла к оконному проему, скрытому за тяжелыми парчовыми занавесями серебряного, голубого и золотого цвета. Снаружи было темно. Она видела, как ветер треплет деревья и гонит по небу черные облака. На подоконнике сидела маленькая темная фигурка. Наклонившись так, что ее нос почти упирался в стекло, она увидела два блестящих глаза и перепачканный хвост.

— Гита! — она неуклюже засуетилась, пытаясь открыть окно. — Гита, что ты здесь делаешь? — В тот же миг она вспомнила, что Мегэн говорила, что пошлет к ней кого-нибудь, и улыбнулась. Она распахнула окно, и в комнату ворвался ветер, взметнув тяжелые шторы. Изабо схватила на руки мокрого дрожащего донбега, а он, забравшись к ней на плечо, свернулся там калачиком. В глазах у нее защипало. Гита спросил:

Грустишь?

Она закрыла окно и вернулась обратно в кресло.

Нет, радуюсь.

Моя ведьма говорит, что тебе грустно и одиноко.

Да, так и было. Гита, я так рада тебя видеть! Где ты был?

С твоим отражением.

С моим отражением?

Сестра драконов.

Сестра драконов?

Донбег уселся на задние лапки и передними похлопал ее по лицу.

Сестра драконов. Родились из одного лона.

Изабо была так ошарашена, что не могла вымолвить ни слова. На какой-то миг ей показалось, что она неправильно поняла маленького зверька, но он сложил лапки вместе и покачал головой, что на языке донбегов означало, что он говорит чистую правду.

Ты был с моей сестрой-близнецом? У меня есть сестра?

Он согласно застрекотал и послал Изабо мыслеобраз саблезубого леопарда.

Она саблезубый леопард? Изабо была в полном замешательстве.

Гита утешающе похлопал по мочке ее уха. Свирепая девушка. Свирепая, как саблезубый леопард.

Она почувствовала, как ее охватывает возбуждение. У нее есть сестра!

Где? Как?

Драконы.

— Драконы! — воскликнула она вслух, и малышка захныкала в своей колыбельке.

Драконы, повторил донбег. Он забрался к ней на колени и свернулся калачиком, чтобы она погладила его намокший мех.

Где она?

Близко.

Изабо сжала руки. Сестра! Неудивительно, что ей всегда было так одиноко, будто ее лишили половины. В ее душе всколыхнулись мечты о сестринской любви. Какая она?

Саблезубый леопард.

Изабо нахмурилась. Саблезубые леопарды и драконы звучали не слишком заманчиво. Где она? Она с Мегэн? В груди у нее внезапно зашевелилась ревность.

Нет, моя ведьма ушла.

Ты пришел не от Мегэн?

Моя любимая говорит мне, что тебе грустно и одиноко. Пришел заботиться о тебе. Я с отражением.

А где Мегэн?

Моя ведьма недалеко.

Неужели ты не можешь мне сказать. Гита? Я так скучала по ней, и я не знаю, что мне делать.

Любимая ждет, когда луны сольются.

Изабо сдалась. Тот факт, что Гита находился здесь, означал, что и Мегэн не могла быть далеко отсюда.

Ты останешься со мной. Гита?

Останусь, пока любимая не позовет меня. Заботиться о тебе, защищать тебя от зла.

Изабо не улыбнулась, а лишь мысленно поблагодарила донбега и еще крепче прижала его к себе. Зверек лизнул ее руку теплым язычком и сказал:

Поспи. Я пригляжу за тобой.

Так она и сделала.

Обратный путь в разрушенную Башню потребовал от них невероятного напряжения. К тому времени, когда они пробрались через парк, дождь прекратился. Время опасно приближалось к полуночи.

Диллон первым добежал до двери в Башню. Когда внутрь ворвался Джей, Изолт и Лахлан уже знали все новости. Прионнса мерил шагами пол, его крылья были приподняты и слегка расправлены, кулаки сжаты. В глазах блестели слезы.

— Этого не может быть, не может быть, чтобы Джаспер умирал!