Кейт Форсит - Пруд двух лун

Энгус выругался и ударил кулаком в стену. Если бы они только поспешили! Тогда они могли бы напасть на отряд на улице и отбить у них Фионнгал.

— Скорее всего, вас бы убили, и девочку тоже, — утешающе сказал Кейси.

— Мы нападем на дворец и спасем ее!

— Слишком рано — мы нарушим все планы повстанцев, — возразил Кейси. — Они еще не готовы. Все ждут Самайна.

— Зачем? — разъярился Энгус. — Что толку ждать? Люди на месте, оружие у них есть, чего еще ждать? Я не могу ждать! Мне нужна моя дочь!

— Если вы сможете пойти за ней и выяснить, где ее держат, то можно попытаться, лучше сделать это тайком, — сказал Кейси.

Энгус благодарно обернулся к нему.

— Да! Мы проберемся во дворец и освободим ее. Моя бедная Фионнгал в лапах Оула! Я не могу этого вынести.

— Милорд, не думаю, что это хорошая идея — так рисковать вами и вашей дочерью, — сказал Дональд. — Они держали ее пять лет, одна лишняя ночь ничего не изменит.

— Ни одной лишней ночи, ни одного лишнего часа! — поклялся Энгус. — Дональд! Кейси! Вы со мной? Можете вернуться в дом, если хотите, я не обижусь. Но я найду свою дочь сейчас или погибну!

— Я иду с вами, милорд, куда бы вы ни отправились. Вы же знаете это, — сказал Дональд. — Но думаю, что лучше всего нам отправиться за помощью. Мы не знаем ни планировки дворца, ни того, как его охраняют. К тому же, уже поздно. Скоро все закроют, сегодня ведь Самайн, вы не забыли? Мы не можем рисковать остаться ночью на улице, милорд.

Огонь в глазах Энгуса погас. Он кивнул.

— Хорошо, но давайте поспешим. Я не хочу снова потерять Фионнгал.

Диллон затаился в темном переулке, тревожно оглядываясь в поисках друзей. Назначенное время встречи давно прошло, но никого не было видно. Джед, заскулив, прижался к нему, и он взял щенка на колени, и крепко его обнял.

В этот миг из дождя и тумана показались две маленькие фигурки, и Диллон с облегчением узнал Антуана и Эртера. Они спрятались вместе с ним за большими бочками, шепотом пересказывая свои новости. Они встретились с Катмором Шустрым, который умудрился провести в город все пятьсот человек, замаскировав их под беженцев. Вместе с членами подполья, которое уже действовало в Лукерсирее, получилось несколько тысяч мужчин и женщин, ожидающих только сигнала, чтобы напасть на Красных Стражей.

Ребята уже замерзли от долгого сидения на каменной мостовой, и Диллон беспокойно заерзал.

— Что там с Финн и Джеем? Где они бродят? Если они сейчас не подойдут, нам придется возвращаться обратно без них.

Но вот до них донесся топот бегущих ног, и в переулок ворвался Джей, совершенно не заботясь о том, что его может кто-нибудь заметить. Прежде чем Диллон успел выругать его, Джей бросился к ним. Его лицо было бледным и напряженным.

— Финн! Оул схватил Финн! Она была права — они действительно ее знают, и они забрали ее.

— Пылающие яйца дракона! — выругался Диллон. — Что им от нее нужно?

Джей пожал плечами, пытаясь прочистить горло, но его голос сорвался, когда он сказал:

— Искатель знал о ее амулете — он посмотрел на него и улыбнулся, а потом сказал, что знает эту девочку и заберет ее с собой.

— Куда ее отвели?

— Во дворец. Я шел за ними, пока не убедился в этом, а потом побежал сюда, так быстро, как мог. Мы должны спасти ее.

Диллон встал на ноги, сняв щенка с колен.

— Тогда пойдем скорее. Нам нужно рассказать все новости Лахлану, он должен знать, что один из нас попал в лапы Оула. Возможно, нам придется изменить планы.

— Финн не выдаст нас, — воскликнул Джей.

Диллон мрачно посмотрел на него.

— Даже если ее подвергнут пытке?

Джей ничего не сказал, но его лицо стало еще более бледным и несчастным.

Изабо дремала в своем кресле у огня, слушая стук дождя в окна и радуясь, что находится под крышей. Долгое путешествие по стране начисто лишило ее идеализма относительно подобных приключений — теперь она знала, каково оказаться под открытым небом в такую непогоду.

Она очень устала: весь день она ухаживала за Ри, а весь вечер боролась за его жизнь. С каждым часом он все больше и больше приближался к смерти. Примерно десять минут назад Банри послала за советниками Ри. Даже ей было ясно, что ее мужу осталось жить всего несколько часов. Она хотела, чтобы он объявил Бронвин своей наследницей, а ее саму — регентом, и чтобы все документы были должным образом подписаны и скреплены печатью. Изабо, разумеется, для такого официального дела была не нужна, и ее ласково, но твердо отправили отдохнуть.