Илья Сомов - На равнинах иерехонских

— Ага, я могу тебя пристрелить, это снимет все твои проблемы.

— Давай обойдемся без крайностей, я говорил немного не про то.

— А мне уже все равно. Ты мне надоел со своими загадками.

— Постой, постой! Никаких загадок, я просто хотел спросить, нет ли тут места, где можно безопасно переночевать до утра?

Первым побуждением Томэ было сказать "нет". Но это было как-то уж совсем мелко. С другой стороны, если чужак просто спросит у каи дорогу, ему в лучшем случае не ответят, а в худшем пошлют в совсем другую сторону.

Скажи-ка, почему ты решил, что сможешь подобраться к ратоцефалу? — неожиданно для самого себя спросил Томэ.

— Я… я намазался, раствором иглолиста чтобы отбить человеческий запах. Он не должен был меня учуять.

Томэ на секунду зажмурился.

— И откуда же вы такие беретесь. Охотнички… Ладно, слушай внимательно, повторять не буду. Обойди дворец, увидишь большие ступени. Они ведут трем порталам. Встань к ним лицом. Тебе нужен левый. Надеюсь, ты знаешь, где право, где лево? Так вот, подойди к нему. Сами ворота завалены, но внутрь все равно можно пробраться. На твоем месте я бы этого не делал. Посмотри направо, в стене портала у самого завала будет небольшая ниша забранная решеткой. Решетка заперта. Чтобы открыть замок, нужно сначала надавить на круглую ручку, а потом четыре раза ее повернуть. Думаю, даже ты справишься. То же самое, чтобы закрыть. Если прятаться от зверей безопасней места поблизости нет. Все, свободен.

Тень дернулась, но осталась на месте.

— Что еще?

— Я хотел сказать… спасибо.

С этими словами Аши исчез за деревьями. Томэ только покачал головой, сегодня ночью все действительно идет не так как обычно.

Он убрал винтовку в чехол, а рюкзак скатал и сунул под мышку. Теперь можно было выдвигаться. За дворцом уже не было особо густых зарослей, и Томэ мог спокойно идти, не боясь снова вымазаться. Скоро он выбрался на древнюю дорогу. Растения до сих пор не смогли толком укорениться на камне, и путь только слегка зарос чахлой травой. Прямой как луч, он делил пополам то, что раньше называлось садами Содружества, и упирался в заросшие кустарником холмы. Томэ с удовольствием воспользовался возможностью ускорить шаг, мыслями он был уже очень далеко отсюда.

Он одолел уже половину пути, когда слева от дороги зажглись угольки хищных глаз, и послышалось гулкое ворчание. Томэ не останавливаясь, протянул руку, сорвал с нависший ветки зеленый плод медовки и швырнул прямо между злобных огоньков. Глаза мигнули, ворчание сменилось недовольным тявканьем. Томэ потянулся к другой ветке. Гаргкач развернулся и скрылся в темноте. Наглая тварь. На взрослого бы все равно напасть не решилась. А вот у ребенка могли бы быть большие проблемы.

"И демоны будут бродить в темноте", — неожиданно снова вспомнилось ему. Действительно, великий город умирает. Из того что было, населенной осталась едва ли четверть. Да и та сжимается, как лужица под солнцем.

Дорога начала подниматься и привела на вершину холмистой гряды. С нее открывался вид на вытянутую долину. Сверху казалось, что она залита водой, в которой отражаются мерцающие звезды. Южный пригород Столицы, так же как и остальные ее части, продолжал насмехаться над комендантским часом и не собирался укладываться спать.

За холмами путь был расчищен. Отсюда до его цели было уже недалеко. Томэ спустился вниз, впереди из земли с каждым шагов вырастали глыбы домов. Окна, которые когда-то выходили на окраину города, теперь были заложены и здания были черными и мрачными. Они стояли так тесно, что походили на крепостную стену. Дорога, по которой шагал Томэ, плавно пересекала в узкую улочку. Ее горловину перекрывала рогатка, за которой кружком сидели люди. Томэ издалека услышал возбужденные голоса и перестук игральных костей.

Когда он перелазил через рогатку, дружинник в форме дома Мефрат повернулся и посветил на него фонарем. Разглядев кафтан, боец потерял к нему всякий интерес и вернулся к игре. Кажется, кто-то сказал "привет", наверно его узнали. Он не стал задерживаться, близких знакомых, среди мефратовой братии у него не было, а на тех, кто просто знал его в лицо, он не хотел тратить время. Иногда он жалел, что в комплекте со славными предками унаследовал такую приметную физиономию. Хотя, конечно, в общении с женщинами это помогало. Обычно им нравились черты его лица. "Будто у статуи древнего героя", по авторитетному мнению ученицы скульптора Давельда. И глаза. "Блестящий янтарь с черной каймой". Это уже ее подруга, которая рисовала фрески. По любой мерке ему повезло, хотя… "В тебе есть что-то очень привлекательное и одновременно отталкивающе". Так она прошептала потом. Томэ тогда не нашелся, что ответить и еще несколько дней тайком вглядывался в свое отражение, но так и не понял, что имелось в виду.