Скотт Мариани - Крест проклятых

Неизбежный развод случился, когда Хлое исполнилось четырнадцать. Она до сих пор расстраивалась, вспоминая, как мать тогда обращалась с отцом. Добрый, интеллигентный ученый из Нью-Джерси был для нее недостаточно честолюбив. Ведь для профессора Эмеритуса Мэтта Демпси пыльные, полузабытые книги были гораздо важнее членства в загородном клубе.

Именно там мать Хлои познакомилась с Верни Силберманом, дантистом-косметологом и миллионером. Через полгода она собрала чемоданы и распрощалась со старым семейным домом, захламленным и обветшавшим, променяв жизнь профессорской жены на блеск высшего общества, в котором вращался Верни. Четырнадцатилетней Хлое против своей воли пришлось последовать за матерью в дом в Хэмптонсе.

Неожиданный развод поверг Мэтта Демпси в депрессию, которая стоила ему работы — а могла бы стоить и жизни, если бы он продолжал столько пить. Спасла его именно страсть к истории, которая так раздражала жену. Когда Хлое было шестнадцать, отец встряхнулся и решился на радикальные меры — эмигрировал в Англию и поселился в Оксфорде. С его репутацией в научных кругах не составило труда найти работу куратора в известном музее Питта Риверса, где хранилась самая большая и ценная во всей Великобритании коллекция древностей со всего мира.

Жизнь с матерью и Верни Хлое не нравилась, и девочка могла бы легко примкнуть к недовольной, бунтующей молодежи — эти двое даже не заметили бы. Но вышло так, что свой страх и отчаяние она компенсировала учебой, добившись превосходных результатов во всех научных дисциплинах, но особенно в спорте. Когда Хлоя объявила, что поступила в Бедфордширский университет в Англии и желает получить образование в области спортивных дисциплин, мать — чья жизнь теперь вращалась исключительно вокруг зубов, загара, гардероба и партнеров по гольфу — лишь похлопала накачанными ботоксом веками.

Войдя в музей естественной истории, Хлоя уверенно пересекла первый этаж и направилась к противоположной стене, где находилась дверь в музей Питта Риверса. Маленький, тесный и слегка пахнущий плесенью музей словно переносил посетителей в прошлое. Хлоя обогнула витрины с моделями старинных судов, гигантский, украшенный резьбой тотемный столб и свернула в мастерские и помещения для персонала. Отец, как правило, сидел за своим столом, погруженный в изучение древнего артефакта. Сегодня это была пачка пожелтевших документов на каком-то забытом языке, распознать который Хлоя даже не пыталась. В маленьком кабинете, как всегда, был полный кавардак: везде разбросаны бумаги, книжные полки грозят рухнуть под весом томов, набитых внутрь и горкой сложенных сверху, стопки книг на стульях и на полу.

— Привет, папа.

— Рад тебя видеть. — Мэтт Демпси встал, поспешно обнял ее и принялся освобождать место, чтобы она могла сесть. — Когда ты вернулась из Румынии?

— Только вчера вечером.

— Я как раз собирался варить кофе. Хочешь?

— Из твоего древнего перколятора? С удовольствием.

— Как учеба? — спросил он, суетясь вокруг потрепанного аппарата.

— Мне нравится. Я тебе говорила, что начала готовиться к студенческому чемпионату по пентатлону, который будет в следующем году?

— А, благородный пентатлон, спорт мифологического Ясона, прославленный Аристотелем. Метание диска, в котором не было равных Персею. Благородное искусство борьбы. — Мэтт умолк. — Хотя, должен заметить, немного грубовато. Ты уверена…

Хлоя рассмеялась.

— Со времен Древней Греции кое-что изменилось, папа. От борьбы, метания диска и копья отказались много веков назад. Теперь в пятиборье входят кросс, плавание, конкур, фехтование и стрельба.

Лицо Мэтта вытянулось.

— Вам доверяют огнестрельное оружие?

— Всего лишь пневматический пистолет.

— Милая, почему обязательно стрелять? В этом мире оружие всегда приносило беду. Этому учит нас история.

— Если бы ты его видел, — вздохнула Хлоя, — то убедился бы, что это всего лишь спортивный пистолет. Никакой опасности, клянусь. Только если ты бумажная мишень. Тогда берегись, особенно если к барьеру выхожу я. Как-нибудь покажу тебе.

— Просто я за тебя беспокоюсь.

— Не волнуйся, папа.

Мэтт протянул ей кофе.

— Ладно. Похоже, тебе очень нравится. Значит, никаких сожалений?

— О том, что я выбрала Англию? Ни тени. Я была просто обязана приехать сюда, чтобы видеться с тобой, ведь так?

Мэтт улыбнулся.

— Мать давно тебе не писала?

— С тех пор, как сделала последнюю подтяжку лица.