Дмитрий Вернидуб - Корона Лесной феи

— С этими дверьми, когда они не на месте, явно что-то не так. Как хотят, так и пропадают.

— И появляются, — добавил Олли, разглядывая шишку на Питовом лбу. — Хорошо, все-таки, что наши медальоны действуют.

Деревня в Задоле была сожжена. Всюду виднелись следы набега. В живых никого из переселенцев не осталось. Единственный уцелевший оказался малышом-невысокликом из того самого тюка, который несли угробаны. Замотанный в рогожу, он едва не задохнулся. Извлеченный на свет хойбами, малыш испуганно смотрел на них, размазывая по щекам крупные, с горошину слезы.

— Как тебя зовут, парень? — нарочито бодро спросил Рыжий Эрл.

— Как? — растерянно переспросил малыш.

— Ну да, как твое имя?

— Темкинс, Лило Темкинс.

Эрл потерпал малыша по голове.

— Однако досталось тебе, Лило. Ну, ничего, все обойдется. Иди к своим.

Малыш подошел к Виндибуру и снизу вверх посмотрел ему в глаза.

— Я тебя знаю. Ты Олли Громовержец?

Вдруг он обхватил Оллину ногу и прижался к ней всем тельцем.

— Ты меня не оставишь?

У Олли внутри все перевернулось, а к горлу подступил ком. Стало трудно дышать. Карие глаза малыша смотрели с такой мольбой и надеждой, что ответить что-нибудь другое было невозможно.

— Конечно же, нет.

Репейник, увидев это, только развел руками.

— Час от часу не легче… В нашей команде только младенцев не хватало. Эй, а где твои родители?

— Их больше нет, — тихонечко сказал Лило.

Олли так взглянул на Пита, что тот сразу отправился изучать окрестности.

Лило оказался очень смышленым малышом. Ему ничего не нужно было повторять или заставлять делать, если он считал это правильным. Он умел не путаться под ногами и не задавать глупых вопросов. Но когда нужно, всегда оказывался под рукой.

— Лило, иди ужинать! — говорил кто-нибудь, и мальчишка не заставлял себя ждать.

Сироту пока поселили у Уткинсов. Тина с удовольствием взялась за воспитание малыша, хоть так и не смогла определиться, кем себя считать по отношению к этому ребенку. Он вполне мог быть ее младшим братцем, а мог бы… Впрочем, для последнего ей явно не хватало нескольких лет. Но когда Тина наблюдала, как Лило играет с Олли, подобные мысли все сильнее будоражили воображение.

Даже папаша Уткинс, бурчавший время от времени что-то вроде: «Ну и скорость… Еще не поженились, а уже ребенка завели», в общем, ничего не имел против нового родственника. Часто видели, как старый да малый всерьез спорят, отстаивая свои точки зрения. «Ну, малыш и хваток! — удивлялся Уткинс. — И где только таких находят? Ни за что не сдается».

Тина только смеялась. С ней-то Лило никогда не спорил.

А между тем день свадьбы близился. Свадьбу назначили на середину последней недели июля. Событие это с нетерпением ждало все невысокликовское население. Народ был заинтригован и ожидал от чародейской женитьбы чего-то невероятного. А тут еще и Лило объявился.

Папаша Уткинс стал принимать поздравления за неделю. Даже те переселенцы, с которыми он знакомства никогда не водил, считали своим долгом раскланяться и сказать что-то хорошее. Наконец-то старого Уткинса перестали терзать сомнения, и он успокоился. «Раз общество не против, то почему я должен переживать?» — думал он в самом, что ни на есть, обывательском стиле.

Свадьба у любого народа — свадьба. Даже у гномов. Правда, вряд ли чужеродец получит большое удовольствие от присутствия на подобной церемонии третьего народа. Во всяком случае, на безудержное веселье и обильное застолье можно даже не рассчитывать.

То ли дело у невысокликов. Вся округа сбегается и начинает радоваться так, как будто каждый из гостей в этот день тоже женится или выходит замуж. Конец веселью приходит только тогда, когда последнего пирующего покинут силы. И никто не удивляется, если день на четвертый молодожены вдруг обнаружат у себя в кладовке парочку дальних родственников или друзей, продолжающих поднимать тосты.

В день свадьбы жених и невеста не должны видеть друг друга до усаживания гостей за стол. Шафер и подруга невесты приводят их к первому тосту, а самый старый невысоклик из числа почетных приглашенных связывает молодоженам руки виноградной лозой. Потом старейшина пьет первую чарку с отцом невесты, и начинается застолье…

Во дворе Уткинса на этот раз собралось раза в два больше народу, чем во время официального визита Пины. Папаша с утра начал принимать поздравления — ведь на невысокликовских свадьбах подарки дарят родителям. Подношения так и сыпались, да все какие-то пустяковые. Только Дальний Бибус приволок откуда-то огромный оркестровый барабан.