Раймонд Фейст - Ночные ястребы

Затем, когда наступил момент глубочайшего отчаяния, когда все надежды были оставлены, огромная сила поднялась вверх. Из глубокой воронки под башней города взметнулся фонтан изгибающихся и в смятении скачущих по крышам энергий. Они двигались в безумном танце, а над ними поднималось зеленое пламя, жидким огнем разливающееся все увеличивающимися кругами. Послышался глухой тяжелый удар, громкий, но не резкий, в небо вихрем взлетело облако пыли, и весь шум прекратился.

Что-то бросило вызов небесному хаосу. Его нельзя было увидеть, но все почувствовали вселенское отвержение черного и злого отчаяния, испытанного лишь мгновением раньше. Как будто вся любовь и все чудеса мироздания слились в единой песне, поднявшейся против Войска драконов. Из воронки в разрыв ринулся зеленый свет, по яркости не уступающий красному мерцанию. Он поглотил Войско драконов, и каждый, кого касалось это зеленое сияние, превращался в неосязаемое видение из прошедшей эпохи, тень прошедших времен. Повелители драконов превратились в облака цветного дыма, оставляющие за собой только туман и воспоминания. Облака эти дрожали и покачивались, как игрушки в руках противостоящих сил, пока наконец не устремились вниз, как будто гонимые к земле непреодолимым ветром. Оставшиеся без всадников драконы страшно закричали и, яростно сопротивляясь засасывающему ветру, разлетелись в разные стороны. Земля содрогнулась под ногами застывших в изумлении людей, а шум этого ветра пугал и притягивал одновременно, так как казалось, будто сами боги сочинили эту песню смерти. Затем прореха в небесах вмиг исчезла, и не осталось ничего, что напоминало бы о том, что она там была. Ветер стих.

И наступила оглушительная тишина.

Джимми посмотрел вокруг. Он обнаружил, что плачет, смеется и снова плачет. Он вдруг почувствовал, будто все пережитые им ужасы, вся испытанная боль исчезли. Он вдруг почувствовал себя исцеленным, здоровым до самой глубины своего существа. Он ощутил свою связь со всем живым на планете. И он понял, что в конце концов они победили. Каким-то образом в самый момент своего триумфа валкеру оказались поверженными, потерпели поражение. Едва держась на ногах, сквайр радостно смеялся, и слезы, которые он и не пытался скрыть, текли по его лицу. Джимми обнаружил, что обнимает какого-то цуранийского солдата, и тот тоже улыбается и плачет одновременно.

Гай, которому опять помогли подняться на ноги, глядел на развертывающуюся перед ним картину. Гоблины, тролли и темные братья с отдельными великанами бежали на север, хотя никто их не преследовал. Солдаты Королевства и цурани просто наблюдали за тем, что происходило в городе, так как над Сетаноном куполом поднялось сияние зеленого цвета, такого яркого, что купол казался осязаемым в лучах ясного осеннего солнца, и такого прекрасного, что все зрители исполнились глубокого изумления. В сердцах тех, кто видел этот купол, звучала величественная песнь радости, которую они скорее ощущали в себе, чем слышали. Повсюду люди открыто плакали, так как перед их глазами происходило нечто настолько возвышенное, что наполнившую их радость нельзя было описать словами. Зеленый купол замерцал, что могло быть результатом попадания в него пылевых облаков. Гай наблюдал за происходящим и не мог отвести глаз. Даже пробегавшие мимо гоблины и тролли, казалось, изменились, будто все их желание сражаться исчезло без следа.

Гай вздохнул и почувствовал, как переполнявшая его радость уменьшается. Он вдруг подумал, что никогда в жизни он не испытывал такого совершенного чувства, такого удивительного восторга. К своему старому союзнику подбежал Арманд де Севиньи, за ним шли Мартин и гном.

- Гай! - воскликнул Арманд, заняв место цуранийского солдата, поддерживая своего бывшего командира и друга и обнимая его. Они оба смеялись и одновременно плакали.

- Каким-то образом мы победили, - тихо сказал Бас-Тайра.

Арманд кивнул.

- А Арута?

Гай печально покачал головой.

- Ничто не могло уцелеть там. Ничто.

Во главе целого отряда гномов подошли Мартин и Долган, король гномов Запада.

- Эта красота ужасна и безгранична.

Теперь сияющий купол, казалось, принял форму огромного драгоценного камня с шестиугольными гранями. Каждая грань горела огнем и тускнела в своем ритме, из-за чего купол, казалось, мерцал. Ощущение совершенства затуманивалось, как и чувство волнующей радости, ноте, кто смотрел на зеленое сияние, пребывали в состоянии покоя и удивления.