Макс Фрай - Энциклопедия мифов. Подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 1. А-К

По одному из мифов ацтеков, Кецалькоатль <...> удалился на плоте из змей в восточную заморскую страну Тлилан-Тлапаллан, обещав через некоторое время вернуться...

— Алло, — ору, прижимая к губам телефонную трубку, — алло, Веня, не слышно ни хера, ты хоть музыку прикрути.

Щелчок, тишина. И, наконец, спокойный голос, почти не искаженный несколькими километрами перепутанных проводов.

— Теперь слышно? Ты чего вопишь-то? Надеюсь, тебя не похитили и не держат в заложниках? А то вон шумы какие-то подозрительные...

— Меня не... считай, я сам себя похитил. Звоню с вокзала.

— С какого вокзала?

— С Белорусского, если это действительно важно... Уже полчаса твой номер набираю, а у тебя все занято, да занято. Мой поезд через пятнадцать минут отходит... тьфу, чёрт, уже через двенадцать.

— Куда едешь-то? — невозмутимо интересуется он.

— В Мюнхен.

— Все-таки она тебя соблазнила! — удивленно ржет Веня. — Вот уж не думал, не гадал...

Я даже не сразу понимаю, о ком речь. Меня соблазнили? А я и не заметил, как пикантно... Потом до меня доходит, что подразумевается наша общая знакомая, новогодняя «снегурочка» Клара-Мария. Вспоминаю ее морковно-рыжие букли, грушевидное тело, густой бас. Да уж, славная бы из нас вышла парочка, сам бы билет в первый ряд купил, если бы нашелся кинотеатр, где крутят столь жесткое порно... Впрочем, в каком-то смысле Веня прав. Не вспомни она тогда про улицу-лестницу с диковинным названием «ди химмелихь ляйтер», не шлялся бы я сейчас по вокзалам, не запирался бы в телефонной будке вдвоем с сырым мартовским ветром. Сидел бы дома, кофий жрал в свое удовольствие, или даме какой прекрасной полусухим трупиком мимозы в харю тыкал бы — лепота!.. Ладно, пусть думает, что хочет, не переубеждать же его. Мне на поезд уже бежать надо.

— Я там немного погуляю и вернусь, — отвечаю уклончиво. — Ты извини, что все так внезапно случилось, мне только сегодня днем паспорт с визой отдали, а в кассе билет нашелся... Покручусь там недельку, насосусь баварского пива до полного изнеможения, наделаю пару-тройку глупостей, как положено одинокому русскому туристу, и вернусь. Ага?

— Макс, — тихо спрашивает он. — Ты уверен, что вернешься? Я только что вспомнил. Кассета твоя дурацкая, которую ты, согласно легенде, у сироты отобрал. Девяносто пятый год, и все такое... А когда Клара-Мария про местную «Лестницу в небо» рассказывала, ты же ее глазами пожирал, испепелял просто... Ты действительно вернешься?

— Ну, — говорю растерянно, — если так... Хочешь правду скажу? Не знаю. И все же... скорее да, чем нет. С чего бы это мне исчезать навсегда? Не мой стиль.

— Боюсь, именно твой, — вздыхает он. — Ладно, поступай, как поступается. Звони, если что. Если ничего, тоже звони. Или хоть завещание по почти пришли, прежде чем на лестницу эту карабкаться.

— Обойдемся без завещаний, — говорю твердо. — Лучше уж сам вернусь. Рано или поздно, так или иначе, но вернусь непременно.

Богиня требует от своих служителей полного подчинения ей, забвения себя в безумном восторге и экстазе, когда жрецы Кибелы наносят друг другу кровавые раны, или когда неофиты оскопляют себя во имя Кибелы, уходя из мира обыденной жизни и предавая себя в руки мрачной и страшной богини.

После того, как поезд, согласно расписанию, прибыл к платформе номер пять берлинского вокзала Sch&oumlnefeld, я действовал как совершенный автомат. Одуревший от полутора суток тряски в душном купе, неопытный и почти безъязыкий турист, каковым я, в сущности, и являлся, должен бы был растеряться, провести полчаса у табло с расписанием поездов, и, окончательно расставшись с надеждой хоть что-нибудь понять, посвятить остаток сил поискам ближайшего киоска с Настоящим Немецким Пивом. Я легко мог представить себя, любимого, на месте этого гипотетического олуха. Мое амплуа.

Тем не менее, я почему-то сразу же направился к справочному бюро. Неизвестно, откуда я вообще узнал о его существовании: прежде я никогда не пользовался услугами подобных контор. Однако сейчас как-то сразу решил, что зеленый значок с крупным изображением буквы i означает «информация», и брел по указующим стрелкам, пока не достиг искомого кладезя железнодорожной мудрости.

Сотрудники «кладезя» были вполне способны объясняться по-английски; еще более удивительно, что я сам умудрился вспомнить ровно столько полезных иностранных слов, сколько требовалось, чтобы выяснить, когда и откуда отправляется поезд, следующий в Мюнхен, да еще и попросить записать эти бесценные сведения на бумажке.