Анна Гринь - Тиоли

Думая так, я присела на корточки, а потом и вовсе встала на четвереньки.

«Давай! — уговаривала я себя. — Пожалуйста!»

Не подействовало, но я все же поползла вперед, боясь даже представлять, что случится, если полог упадет или солдаты обратят внимание на шорох.

— Что это? — спросил один из воинов у соседа, отстоявшего от него на десяток метров вправо.

Я замерла, боясь двинуться с места. Опускавшиеся на речную долину сумерки снизили видимость, так что мужчины неуверенно осматривались.

Если они начнут прислушиваться и присматриваться…

— Темнеет, — констатировал один из воинов, что устроился на коряге у самой воды. — Принесите сюда огня, разведем костер.

Я поспешно убралась с дороги воина, что отправился в лагерь, и сжалась в комок, обзывая себя всеми возможными ругательствами, но ни одной нормальной идеи это в мою голову не принесло.

Как быть? Я ведь сижу посреди открытого пространства, если полог невидимости упадет, меня тут же заметят. А в свете огня люди не пропустят странное мельтешение воздуха, не так заметное в темноте.

Мысли метались, а ноги будто приросли к земле. В состоянии, граничащем с истерикой, я едва удержалась от того, чтобы не завопить в голос и не позвать на помощь. Мысль, что единственный, кто может меня спасти, не придет, отрезвила. Прикусив губу, я наблюдала за перемещениями воинов и прислушивалась к их разговорам, краем сознания отмечая, что, вступая в свои права, ночь начала застилать низину у реки туманом.

«Мне бы туда… — подумала я судорожно. — В туман».

Вот только, чтобы оказаться в спасительном укрытии, надо подняться и преодолеть не меньше двух десятков метров прямо перед носом у стражников.

Появившаяся цель дала мне силы собраться с мыслями, так что на приближающегося воина с факелом я смотрела не обреченно, а задумчиво, оценивая, что могу предпринять.

Потянувшись к пламени, я мысленно поманила его к себе, слабо надеясь, что произойдет именно задуманное. В моей фантазии факел взметнулся в воздух и, перекрутившись несколько раз, ударился о доспехи стражника. В реальности же… Древко факела лишь слегка поехало вперед, следуя за пламенем, что столбом взметнулось в мою сторону. Жар опалил подбородок воина, тот закричал и отбросил факел. Остальные воины обернулись к своему соратнику, желая узнать, что произошло. А я, не теряя времени, перебирая ногами и руками, поспешила к туману, уже не заботясь о том шуме, который произвожу.

— А-а-а, — беззвучно вопила я, поскальзываясь на мокрой от росы траве, отплевываясь от листьев. И даже вбежав в туман, рот не захлопнула, а так с беззвучным воплем и свалилась на землю.

— Ме-елка-ая, — вдруг раздалось у меня над ухом, отчего я едва не закричала в голос, — ты что творишь?

— Дже Хён? — не веря, выпалила я.

Крепкая ладонь, прихлопнувшая мой рот, из которого уже рвались вопросы, была мне ответом.

— Что ты тут делаешь? — не слишком приветливо осведомился дракон, поднимая меня на ноги и оттаскивая подальше от края тумана. — Почему ты не с Яозу?

— Я… — ответа не нашлось. Вместо ответов очень хотелось развернуться и прижаться к этому злящемуся на меня, но такому важному в моей жизни человеку.

Не пытаясь обдумывать идею, я вывернулась из захвата Дже Хёна, крутанулась на месте и обняла его поперек туловища, с облегчением вдыхая знакомый аромат. И пусть рука болит, а по одежде расплываются кровавые пятна. Это совсем не важно.

Земля, дым и полынь.

Такая знакомая смесь.

Такая притягательная.

— Тише, тише, — смилостивившись, дракон успокаивающе похлопал меня по спине, — все хорошо.

Приподняв за талию, он еще дальше оттеснил меня от лагеря, а у берега просто взял за руку и повел прочь, приговаривая:

— Мелкая, мелкая…

Пусть ворчит, пусть. Зато он жив! И я добралась! И все вроде бы хорошо.

Первые несколько шагов я почти бежала следом, но потом пришлось признать, что боль в руке усиливается.

— Ай… — тихо выдохнула я, но Дже Хён все равно заметил.

Остановившись, он быстро осмотрел меня с головы до ног, почти мгновенно заприметив влажный рукав.

— Мелкая-мелкая, — покачал головой дракон и прижал ладонь к моему плечу.

Прохлада пришла не сразу, медленно освобождая меня от боли. Дже Хён пошатнулся, но выстоял, только шипением выдавая, сколько сил ему потребовалось.

— Прости, — пробормотала я. Без чувства боли мне стало так легко и хорошо, что дальше я пошла куда быстрее.

Когда приступ первой эйфории спал, я заметила, как сильно дракон прихрамывает, едва ли не падая через каждые несколько шагов.