Анна Гринь - Тиоли

Бабушка продолжала мне улыбаться, но при этом отводила темно-карие глаза, словно опасалась, что я прочитаю в них мысли.

— Прекратите, бабушка Ли.

Мне не хотелось грубить, но в поведении женщины я с самого начала не видела доброты и заботы.

Бабушка Ли цокнула на меня, будто перед ней была не взрослая девушка, а маленькая девочка:

— Сиди здесь. Чего удумала! Мало того что снюхалась с этим… — выплюнула она слова, переходя на злобный шепот. — Так еще и ведешь себя недостойно. Девушка должна слушать старших.

Опешив от такого резкого перехода, я несколько секунд молча таращилась на женщину. Та, видимо, решив, что я присмирела, подскочила ко мне и попыталась оттащить от дверей. Но как бы не так! Затолкать себя в угол комнатки я позволить не могла. Пусть мелкая, с виду хрупкая, но как-то же справлялась все эти годы…

Бабушка Ли попыталась волоком тащить меня за руку, но я уперлась в дощатый пол пятками и выдернула из ее захвата ладонь.

— Не трогайте меня, бабушка Ли, — тихо, но с ноткой угрозы велела я. — У вас нет права ни указывать мне, ни заставлять.

— Нахалка! — рявкнула бабушка и попыталась вновь схватить меня. — Нахальная девчонка!

Раньше, чем ей это удалось, я распахнула двери и выскочила на террасу.

— Ли Ин Сон! — крикнула женщина, но тут же зажала рот ладонью, увидев, что к дому шагает Дже Хён.

Дракон хмуро глянул сначала на меня, а потом на бабушку, но ничего не сказал. Я слетела с террасы и спряталась от женщины и Ли Ин Сона за спиной Дже Хёна.

Не нравится мне здесь. Не нравится, и все!

Дракон ничего не сказал, просто пошел прочь, а я привычно побежала следом, для успокоения собственных нервов вцепившись ему в пояс.

— Везде одно и то же, — хмуро пробормотал Дже Хён, не поворачиваясь ко мне.

— Одно и то же? — переспросила я, пытаясь понять суть его слов.

Дракон не ответил, поправил наброшенный на плечо пояс с мечом и свернул в низину, где, огибая дома, спокойно тек ручей. У воды Хён остановился и присел на камень, хмуро глядя на воду.

Мне хотелось его расспросить, узнать, почему он злится, но я помалкивала, боясь еще больше разозлить Дже Хёна. Уж лучше молчаливый и хмурый дракон, чем не вызывающие симпатий родственники.

— А твоя семья… — не выдержав, все же уточнила я. — Какие они?

Взгляд его стал еще раздраженнее, мне даже показалось, что я вот-вот услышу рычание, но дракон не стал срывать злость на первом попавшемся человеке, вздохнул, обретая душевное спокойствие, и ответил:

— Все семьи одинаковы. Всегда есть тот, кто будет дорожить тобой и связью крови больше, чем собственной жизнью…

— И есть те, кто отрекутся, если это потребуется? — догадалась я.

Дракон кивнул, склонился к воде и опустил пальцы в искрящуюся пену.

— Почему твоя семья не искала тебя вне клана? — Этот вопрос давно интересовал меня. Ответ мог бы многое объяснить, хотя я и без него уже выстроила кучу теорий и причин для поступков Ган Ён.

Однажды я уже проделала подобное, когда пыталась понять, почему на мои дни рождения перестали приезжать бабушка и дедушка со стороны папы. Мне все казалось, что они обижены на маму, ведь с отцом праздники мне тоже приходилось справлять отдельно. В шестнадцать это показалось забавным: два дня рождения, два Новых года и на Рождество два праздничных стола. Но к семнадцати все переменилось. И я стала старше тогда, куда острее воспринимая эту пропасть, что расширялась и расширялась, утаскивая вниз зыбучим песком мелкие семейные радости.

Если бы никакой аварии не случилось, то сейчас бы мне уже исполнилось двадцать два года. Возможно, я бы переехала сначала от мамы жить к отцу, а после и вовсе сменила уют дома на веселье общежитской суеты. Уже бы закончила университет и осваивалась с ролью «молодого специалиста». Первые бы месяцы радовалась и гордилась своим маленьким успехам, а потом бы осознала, в какую трясину затягивает работа. Снимала бы жилье, наскоро готовила бутерброды на ужин, чтобы зависать перед ноутбуком или с книгой в руках. Не заметила бы, как промелькнули годы… И все так же встречалась отдельно с отцом и матерью.

Жаль, что теперь это невозможно. Очень жаль. Но радует, что за последние месяцы я научилась вспоминать себя прежнюю без той горечи и боли, а с тягуче-меланхоличной грустью, как бывает с тем, что уже недостижимо.

Дже Хён не ответил, дернул плечом и закрыл глаза, наслаждаясь прикосновением воды к пальцам. Мне хотелось повторить вопрос, но я не стала. Как бы сильно мне ни хотелось узнать больше о нем и его мире, но ничто не дает права выспрашивать. Да и я сама не все могу рассказать дракону…