Дженнифер Фаллон - Харшини

Ее озадачивала неожиданно проявившаяся нетерпимость Брэка. Она стала припоминать все, что произошло с момента их прибытия в Убежище. Но ей было не сообразить, что могло бы так повлиять на него. Возможно, ее расспросы о словах Смерти. И только что на террасе он опять оборвал ее попытку заговорить на эту тему. «И зачем, во имя основательниц, ему приспичило прямо сейчас разбирать свои бумаги? Можно подумать…»

Не успев еще додумать до конца эту мысль, Р'шейл вихрем ворвалась в комнату Брэка. Слезы застилали глаза, злость боролась с обрушившимся на нее горестным отчаянием.

— Это был ты!

— Что?

— Ты, разве не так? Жизнь, за которую ты выторговал меня. «Жизнь, приблизительно равная по цене», — вот как ты говорил. Ты рассказывал мне, что продал чью-то жизнь в обмен на мою, когда Джойхиния почти что убила меня. Ты сторговался со Смертью и предложил ей свою жизнь, чтобы спасти меня, ведь так? Поэтому Смерть и сказала, что условие вашей сделки почти выполнено. Вот почему Шананара спрашивала, увидит ли она еще тебя. Тебя, проклятого, сентиментального, самоотверженного идиота-полукровку!

Брэк посмотрел на нее и, не выдержав, отвел взгляд. Его гнев угас, сменившись покорностью судьбе.

— Это не имеет значения.

Она подбежала к нему и схватила его за плечи, заставляя глядеть себе в глаза.

— Но как ты мог это сделать?

— А как бы я смог этого не сделать? — тихо ответил он. Она ожесточенно смахнула слезы с глаз и ударила его по руке.

— Ты не имел права так поступать со мной. И с собой тоже. Я этого не заслужила. Основательницы, что же мне делать, Брэк? Прожить всю жизнь — все десять тысяч лет, отведенных мне, — зная, что я жива только потому, что ты пожертвовал своей жизнью ради моей?

Она опять замахнулась на него, но Брэк прижал ее к себе и держал так, пока она не перестала всхлипывать. Она никак не могла до конца поверить, что он действительно сделал это, — чувство вины, навалившееся на нее, было несоразмерно ни с чем, что ей до сих пор приходилось испытывать.

— Полно, полно, — проговорил он наконец, успокаивая ее, как маленького ребенка. — Теперь уже ничего не поделаешь.

— Но почему ты это сделал? — зарыдала она, уткнувшись лицом ему в грудь.

— У меня была только одна жизнь, которую я мог ему отдать. Предлагать чью-нибудь чужую жизнь было бы просто убийством.

— Ты мог бы позволить ему забрать меня.

Брэк поцеловал ее в макушку и, подняв ее лицо к себе, смахнул с глаз слезы.

— Нет. Этого я никак не мог.

Бесконечно долгое мгновение он молча смотрел на нее. Потом осторожно поцеловал, едва касаясь ее губ своими, словно опасаясь, что она отстранится от него. По позвоночнику пробежала незнакомая дрожь. За этим поцелуем стоял целый мир, настолько непохожий на искусственную страсть Тарджи, что от восторга у нее перехватило дыхание. Р'шейл изумленно уставилась на него, неожиданно осознав причину и своего гнева, и своей скорби. «Как долго пришлось ждать этого мига, — подумалось ей, — мига, вызревающего в глубине наших переменчивых, странных отношений, дожидаясь момента, когда их можно будет застать врасплох».

Р'шейл потянулась пальцами к черным кудрям Брэка и притянула его голову к себе, проникшись неожиданной уверенностью в том, его страсть не навязана никакими богами, что никакие гисы не внушают ей чувств, на которые он в глубине души не хотел бы ответить. Брэк сильнее прижал ее к себе, и последние сомнения покинули ее. Он целовал ее в шею, в тонкие раковины ушей и снова в губы, а потом внезапно вырвался из объятий и осторожно взял ее лицо в свои ладони.

— Посмотри на меня.

Она спокойно встретила его взгляд, желая только, чтобы он перестал болтать сейчас.

— Ты в курсе, что это ничего не меняет?

Она молча замотала головой, не решаясь заговорить.

— Ничего нельзя изменить, Р'шейл. Что бы ни случилось, ждет ли тебя успех или неудача, заключенную сделку нельзя отменить.

— Но…

— Никаких но. Никаких уверток. Никаких обходных путей. Ты понимаешь это?

На глаза Р'шейл опять навернулись слезы, но она неохотно кивнула, не разжимая губ.

— Тогда пойми и другое. Ты наполовину человек, Р'шейл, но на другую половину ты харшини. Ты еще многого не понимаешь. Тебе еще столькому предстоит научиться. И до восхода солнца ты не можешь убрать Убежище из времени. У нас с тобой есть одна ночь. Я могу показать тебе, что значит быть харшини в том смысле, о котором ты, может быть, и не подозреваешь. Но ты ничем мне не обязана, и не стоит делать этого ни из чувства вины, ни чтобы расквитаться с Тарджой. Завтра ты по-прежнему будешь дитя демона, а я по-прежнему буду лордом Брэкандараном, полукровкой, которому суждено умереть, едва ты добьешься цели. Будущего нет. Есть только настоящее. Выбор за тобой. — Его глаза впились в ее лицо, требуя ответа. Помолчав, он грубовато добавил: — Останься со мной или оставь меня до утра в покое.