Филип Фармер - Хэдон из Древнего Опара

Тем не менее, со следующей группой прибыли около двадцати представителей тотема Медведя и один сержант из числа клемкаба. За ними подошло еще двое людей, а затем смешанная группа из людей и представителей тотемов Козы и Медведя.

Хэдон отсчитал пятьдесят, кроме барда, книжника и доктора и себя. Он приказал солдатам из форта выстроиться вдоль дороги.

— Теперь у всех, кто появится, отбирайте оружие. Они будут слишком усталыми, чтобы оказать сопротивление. Дайте людям еду и воду и сразу же после отдыха отошлите обратно. Без оружия. Его доставите назад после того, как они доложатся начальству в Мукхе.

— Я предлагаю сопровождать их вооруженным конвоем, — вмешался полковник. — В противном случае, они могут стать бандитами, и мы хлебнем с ними горя.

— Пусть будет так, как вы желаете, — согласился Хэдон. — Нам необходима жрица. Как вы думаете, ваша жрица может оказать нам милость сопровождать экспедицию?

Полковник побледнел:

— Она не захочет покинуть…

— … вас, — улыбаясь, закончил за него Хэдон. — Посмотрим. Пожалуйста, проведите меня к ней, я должен обратиться к ней с просьбой.

Когда его представили жрице по имени Фекли, Хэдон без труда уразумел, почему полковник не хотел отпускать ее. Это была красивая молодая женщина с блестящими черными волосами, с большими яркими черными глазами и превосходной фигурой. Не вызывало сомнения, что она и полковник влюблены друг в друга.

— Мне потребуется получить разрешение от Матери в Мукхе, — произнесла она. — Тогда вам придется задержатся на много дней. Да мне и не хотелось бы отправляться с вами в Пустынные Земли, если только Мать не прикажет мне это сделать. Впрочем, я сильно сомневаюсь, поскольку она физически является моей матерью. Я могла бы назначить нашего жреца Ресу временной жрицей Кхо — такой прецедент имел место — но, к несчастью, жреца свалила жестокая лихорадка. Да к тому же он горький пьяница и трус.

— Я склоняю голову пред твоими желаниями, жрица, — сказал Хэдон. — Даже несмотря на то, что они лишают нас духовного руководства и защиты.

— Вы можете обождать, пока не прибудет жрица из Мукхи, — предложила красавица Фекли.

— У меня есть распоряжения королевы не задерживаться, — ответил он.

Хэдон удалился, оставив за собой обеспокоенную женщину — очевидно, ее мучила совесть — и вновь вышел из форта. Вскоре он увидел, как кряжистая, мощная женщина из рода Клемкаба с ребенком на руках, упорно бежит трусцой в его направлении. Татуировки в виде спиралей у нее на лбу свидетельствовали о том, что она жрица. И тут Хэдона осенила идея. Замысел не слишком завидный, но учитывая его целесообразность, Хэдон не стал принимать во внимание свою предубежденность.

— Она последняя? — спросил он Тадоку.

— Вероятно, последняя … — протянул Тадоку, проверяя подсчеты вместе с Хинокли.

— Назначь ее жрицей, — распорядился Хэдон.

Тадоку и Хинокли аж задохнулись.

— Сэр? — едва выговорил служака.

— Я выразился достаточно ясно, — ответил Хэдон. — Да, мне известно, что никогда до этого жрица из рода Клемкаба не проводила обрядов, которые посещаются Клемкхо. Но она является жрицей Кхо, и нигде не записано, что она не может совершать обрядов для людей. Вдобавок, она вынослива, в противном случае сдалась бы уже давно. Мне импонирует и то, что она не бросила своего ребенка. У нее сильный характер.

— Мужчинам она не понравится, сэр, — сказал Тадоку.

— Я и не требую, чтобы она им нравилась. Вряд ли они станут оскорблять ее, хотя она и из рода Клемкаба. Но я отдам приказ о том, что любой, кто это сделает, будет казнен.

Кебивейбес, стоявший неподалеку, вымолвил:

— Эта экспедиция подозрительна, Хэдон. Нас послали на поиски бога, а духовное руководство будет осуществляться женщиной из тотема Козы. Но все же теперь я более уверен в ее успехе, чем когда садился на борт галеры в Кхокарсе. По моему мнению, Хэдон, у тебя качества короля. Благодаря тебе я смогу создать великую эпическую поэму.

— Будем надеяться, — улыбнулся Хэдон.

Взглянув на Тадоку, который беседовал с женщиной, Хэдон подозвал к себе второго по старшинству человека по имени Мокватен, родом из Кветрута.

— Дайте всем отдохнуть часок, потом накормите. Как только они поедят, продолжим путь.

— Мокватен, конечно, не сказал ни слова, но бард застонал:

— Этот ночной поход совсем изнурил меня.

— Радуйся, что тебе не пришлось бежать днем. Когда наступят сумерки, мы остановимся, и тогда ты сможешь насладиться долгим ночным сном, — обнадежил Хэдон барда.