Мэгги Фьюри - Ориэлла

Когда она проснулась, была уже глубокая ночь. Горло горело, глаза опухли от слез, но кровь на руках уже засохла. Сколько же она проспала? Ориэлла прильнула к стеклу, но пурга усилилась, и она не видела ничего, кроме летящего снега. Девочка всхлипнула. Форрал умрет там, а она опять останется одна со своей жестокой матерью, которая его убила. Мысль об этом была невыносима, и ей тоже захотелось умереть. По крайней мере они с Форралом будут вместе. Сначала такое решение испугало Ориэллу, но чем больше она размышляла, тем разумнее оно ей казалось. Мать все равно не будет по ней скучать… И Ориэлла решилась окончательно. Она пойдет и отыщет Форрала, а потом они вместе умрут!

Оконная задвижка замерзла и не хотела открываться. Ориэлла замолотила по ней башмаком, бормоча излюбленные проклятья Форрала, но все впустую. Неожиданно ей пришло в голову, что, раз она собирается умереть, то комната ей больше не понадобится. Девочка схватила стул и с оглушительным звоном высадила окно. Осколок стекла рассек ей кожу на лбу, в комнату с воем ворвался снег и колючий ветер. Моля богов, чтобы мать ничего не услышала, Ориэлла стерла со лба заливавшую глаза кровь, и, положив подушку на острые осколки стекла, застрявшие в раме, протиснулась наружу.

Под окном намело огромный сугроб, и девочка, вскрикнув провалилась чуть ли не с головой. Было ужасно холодно, а кота? она выбралась из сугроба, ветер злобно швырнул ей в лицо снежный ком, едва не сбив с ног. Но дальше снег был не таким глубоким, и девочка, хотя и с невероятным трудом, все же могла потихоньку двигаться вперед. Ноги ее постепенно немели от мороза. Наконец ей удалось добраться до моста. Она скользила, падала и снова поднималась, шатаясь под порывами ветра, который мгновенно заметал следы у нее за спиной.

Ориэлла в замешательстве остановилась. Где же роща? Она давным-давно должна была до нее добраться. Снег покрывал все густой непроницаемой пеленой, но все же Ориэлла была уверена, что выбрала верное направление. «Я просто устала, когда перебиралась через мост, вот и иду так долго», — подумала она и содрогнулась, вспомнив, как брела по узенькому скользкому настилу, цепляясь окоченевшими пальцами за обледеневшие перила, в постоянном страхе, что очередной порыв ветра столкнет ее в озеро.

Ее руки и ноги потеряли чувствительность, а каждое движение давалось с трудом, и девочку охватил внезапный ужас. Она уже не была уверена, что действительно хочет умереть, но зато очень хотела быть рядом с Форралом. Ориэлла заплакала, но слезы тут же замерзли у нее на щеках.

— Чертова дура! — прикрикнула она на себя. — Давай, иди вперед, иначе ты никогда его не отыщешь!

Собравшись с силами, Ориэлла упрямо двинулась в слепящую темноту.

Было так холодно, что Форрал даже перестал дрожать. Плохой признак. Палатку сдуло бурей, но в последний момент ему удалось ухватиться за край парусины. Укрывшись с подветренной стороны большого дерева, он закутался в одеяла и подумал, не вломиться ли ему в башню?

Впрочем, Форрал знал, что это бесполезно. Эйлин просто-напросто снова его вышвырнет. Если она до сих пор не сменила гаев на милость, с какой стати ей делать это сейчас?

— Форрал, ты дурак! — пробормотал он, понимая, что это конец. — Ты выбрал самый глупый способ умереть! — уже засыпая, он вдруг подумал, что не успел попрощаться с Ориэллой, и эта мысль придала ему сил. Застонав, Форрал ухватился за нижнюю ветку и попытался встать. Но что это? Сквозь снежные вихри пробилось слабое призрачное сияние — кто-то направлялся к нему с фонарем.

Фигура приблизилась, и Форрал узнал Эйлин. Ее мокрые волосы свисали длинными, похожими на змей, космами, черный плащ хлопал за спиной, а сияние, которое воин поначалу принял за фонарь, оказалось голубовато-белым светом бледного холодного шара магического огня, пылавшего на конце ее жезла.

— Форрал, она пропала! Ориэлла пропала! — Эйлин в отчаянии вцепилась в него, но воин, не в силах сосредоточиться, лишь непонимающе уставился на волшебницу. Чертыхнувшись, Эйлин достала флягу, и, откупорив ее, разжала Форралу зубы и влила ему в рот несколько капель. Настойка обожгла горло, и воин судорожно вздохнул. Снадобье оказалось чудодейственным, и через несколько минут он почувствовал боль в руках и ногах и снова обрел способность двигаться. Его сознание прояснилось.

— Что ты сказала? Где Ориэлла?

— Я же говорю, она исчезла! Я заперла ее в комнате, а она разбила окно! Повсюду кровь, ее нигде нет, а на дворе пурга, и…