Мэгги Фьюри - Ориэлла

Возвращение в тело было неприятнее, чем падение в ледяной колодец. Миафан грязно выругался — он страдал от боли в выжженных глазницах, которая, как он знал, уже никогда его не покинет. С помощью Элизеф он достаточно изучил магию Драконов, чтобы посредством кристаллов вернуть себе некое подобие зрения, но острые грани самоцветов врезались в израненные глазницы, отягчая боль. И все же это лучше, чем жить в слепоте. Минут десять Верховный Маг поносил полоумную мерзавку Мериэль, отказавшуюся вылечить его, и этого подлого червяка Элевина, который помог ей бежать…

Наконец, Миафан напомнил себе, что лежа на кровати и предаваясь гневу, он ни на шаг не приблизится к отмщению. Владыка натянул халат и поднял свои хрустящие кости с постели, все еще дрожа от холода и усталости, неизбежной после длительного путешествия между мирами. Опираясь на жезл, он поплелся к камину и подкинул в огонь парочку поленьев, предоставив им разгореться самим по себе. Миафану не хотелось тратить последние силы на то, чтобы разжечь их с помощью магии. Несмотря на свою слабость, он вручную наполнил и зажег лампы, в бессильном раздражении проклиная всех и вся за те громадные усилия, которые требовались от него для решения таких мелких, сугубо бытовых дел.

Когда он закончил, б комнате стало значительно уютнее. Огонь плясал и потрескивал, разгоняя томительную тишину, лизал круглые поленья оранжевыми языками, затхлый воздух посвежел и наполнился запахом сосны. Теплое сияние ламп смягчало тусклый дневной свет, скользило по стоявшему на столе серебряному блюду с хлебом и фруктами — Миафан специально держал в своих покоях еду на случай возвращения из путешествий вне собственного тела. Он налил себе вина и вновь ощутил укол раздражения, заметив, что фляга почти пуста. Будь здесь Элевин, такого никогда бы не произошло. Но мажордом сбежал, с горечью напомнил себе Миафан, предав его, как и Ориэлла. Ориэлла! Верховный Маг непроизвольно облизнулся, вспоминая, как она рухнула перед ним, сраженная болью, которую причинил он ей. Но это пустяки — когда ему наконец удастся заполучить ее, она узнает подлинное значение слова «боль»! И тогда он сломает ее волю, и — наконец! — возьмет ее, теперь у него для этого есть все… Улыбаясь самому себе, Миафан послал мысленный призыв Элизеф. Он не любил доверяться волшебнице Погоды, но есть вещи, которые ей необходимо знать.

Элизеф копалась в архивах, когда до нее донесся призыв Владыки. Она выругалась и откинула с лица прядь волос. Ее руки были черными от пыли. Что понадобилось старому дураку на этот раз? С тех пор как сбежала эта крыса Элевин, Миафан, кажется, вообразил, что у нее нет других забот, как только носиться вокруг него. А что взамен? Ничего — несмотря на то, что именно она отыскала средство против его слепоты. Только ей пришло в голову поискать ответ в полусгнивших фолиантах, сложенных под библиотекой: бегство Мериэль и Элевина привлекло внимание Элизеф к запущенным катакомбам Финбарра. Браггар, конечно, был слишком глуп, чтобы подумать об использовании хранящейся здесь древней мудрости, но Элизеф сообразила, что любые новые знания могут обеспечить ей колоссальное преимущество — и не только над Браггаром, но и над Миафаном!

Изыскания в холодных пыльных туннелях были не из приятных, но результаты того стоили. Отыскивая способ восстановить зрение Миафана, она открыла еще многое помимо этого — то, что касалось темных и запутанных преданий, уходящих корнями в глубь веков, предшествующих Катаклизму, о котором Верховный Маг не имел ни малейшего представления. И Элизеф вовсе не собиралась его просвещать. Она не нашла решения проблемы призраков, зато раскопала много сведений, касающихся Чаши, и теперь знала ее возможности гораздо лучше, чем сам Миафан. Осталось только разузнать, где старый паук ее прячет… Элизеф улыбнулась и отправилась к своему Владыке. Его мысленный голос был полон триумфа, и ей не терпелось узнать, чем вызвано такое ликование, и как оно впишется в ее собственные планы.

Не веря своим ушам, колдунья слушала рассказ Миафана о том, как он почувствовал присутствие Ориэллы между мирами, как последовал за ней до самого Водоема Душ и обнаружил там не только ее, но еще и Анвара. Существование еще одного волшебника было для Элизеф настоящим потрясением.

« — Слуга Ориэллы? Один из нас? — недоверчиво переспросила она. — И ты об этом знал?

— Нет, — покачал головой Миафан, но Элизеф поняла, что он лжет. — У меня были подозрения, — продолжал он. — Я знал, что она получает откуда-то помощь, но решил, что не стоит об этом упоминать, пока не удостоверюсь окончательно.