Вадим Оришин - Сокрытый в Тени Крыла

Кьюджин поморщился:

— Короче, допускать этого никак нельзя. Хоть какие-то положительные моменты есть?

Павлин кивнул:

— Да… И нет. Она же такая же, как и я. Сеннин. Но тело ее в этом артефакте. А то, с чем мы говорили…

— Одержимость.

— Моего сына можно спасти? — неожиданно спросил Муи.

Павлин качнул головой:

— Нет. Он уже мертв. Нет его. Тело осталось, не более того. Это существо лишь сосуд.

— Понятно, — глава тюрьмы опустил голову.

Одержимые зверята Ятагарасу со все большим интересом тянулись к оставшимся людям, решать надо было быстрее.

— Учитель, я так понял, если мы сломаем артефакт…

Павлин издал звук, который можно было определить, как насмешку:

— Сломает он. Сам ты сломаешься… Хотя ты прав. Смерть сосуда ничего не даст, эта тварь уже подчинила себе многих. Ее это лишь слегка затормозит. А вот уничтожение артефакта…

Павлин и Кьюджин переглянулись.

— Есть что-то подходящее? — спросил Коноховец.

Птица отрицательно покачала головой:

— Нет… И есть, — перевела взгляд на Муи.

Тот даже испугаться успел…

— Вы на что…

— Твой предок непросто так сюда посажен был, уважаемый Муи, — ответил павлин, — ваша клановая техника.

— Тенро? — удивленно переспросил Муи.

Птиц кивнул:

— Она самая. Крайний метод, так сказать. Если других не останется.

— Почему крайний?

Кьюджин хмыкнул, ответив за учителя:

— Техника сжигает активную чакру. Просто сжигает. А теперь посмотри на этот артефакт и вдумайся, насколько там много чакры? И что будет, если она вся разом вспыхнет?

— Это… невозможно…

Павлин кивнул:

— Да… И нет. Ты, в твоем текущем состоянии, такого точно не осилишь. А вот если весь ваш клан попытается провернуть нечто подобное сообща… — птица задумалась, — да если их правильно направить… — покосилась на толпу подчиненных Ятагарасу, — да если этих куда-нибудь убрать.

Кьюджин ударил ладонью по лбу:

— Не верю, что я на это подписываюсь.

Павлин отмахнулся движением крыла:

— Тебе достанется самое простое, расслабься.

— П***тс! Почему опять я!? — тихо матерился Коноховец, — Почему я снова вляпался в какое-то биджево дерьмо!? Сегодня утром еще был обычным заключенным в обычной тюрьме! А теперь!?

Муи посмотрел на матерящегося Кьюджина, на безмятежного павлина, на своих людей, на артефакт.

— Мы всерьез собираемся атаковать и пытаться убить древнюю тварь, которую не смог убить сам Рикудо?

— Добро пожаловать в мой мир, — хмыкнул Коноховец.

Муи глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, и выдохнул.

— Ворон взлетел… Упало черное перо… Пророчит несчастье… Что мы должны делать?

Павлин поднял голову к ночному звездному небу.

— Прекрасное хокку. Подготовьте людей, вы знаете ритуал. Но теперь измениться финал. Избранный не станет сосудом. Избранный станет палачом.

Муи кивнул:

— Я все понял.

— Тогда иди к своим людям.

Он ушел, оставив ученика и учителя одних. Кьюджин печально вздохнул:

— Большие шансы?

— Не слишком. Пятьдесят на пятьдесят. Может получиться, может — нет.

Коноховец кивнул:

— Понятно. А выжить?

Павлин промолчал.

— Понятно, — повторил задумчивый ученик, — значит, уничтожаем сосуды?

— Не потянем… По отдельности. Я стану твоими крыльями. Я научу тебя летать, мой ученик. И мой друг. Тебе не привыкать ставить на кон все. И… Извини. Я не знал, что Ятагарасу вдруг обнаружиться здесь…

— И не мог знать. Ее пробудила моя сенчакра, — ответил Кьюджин, — так что все взаимосвязано. Это не я оказался здесь не вовремя. Это я создал обстоятельства, оказавшись здесь. Так что это все не случайность, а просто закономерное стечение обстоятельств. Это все не случайность, а одно сплошное стечение обстоятельств. Начавшееся с того момента, как я покинул Деревню Горячих Источников. Умолчал часть информации, не настоял на том, что деревню следует взять под наблюдение. Боялся, что Данзо узнает слишком много. Так что минерал бы в любом случае всплыл бы где-нибудь. И уже всплывал не раз. А я все равно не намекал на то, что месторождение нужно взять в разработку. И, если бы я был не я, то не убил бы Третьего вместе со старейшинами, а сидел бы сейчас главой Корня, и проблем не знал. И не будь я сеннином, не разбудил бы эту черноперую сучку. Закон жизни, из всех возможных ситуаций случиться самая худшая. Вот и получил свою самую худшую ситуацию. Каким-то биджевым вывертом наткнулся на древнего особо опасного сеннина в тюрьме для недоделков. Специально, ***дь, не придумаешь! Всю жизнь занимался тем, что служил Конохе и обустраивал собственный быт, и вот, на тебе, получи. Спаси-ка мир напоследок, и, если очень исхитришься, может, даже выживешь.