— А я тем временем совсем ослабел, — добавил Дург под общий хохот.
— Когда солнечный луч упал на дерево, которое в стихе как раз и названо Древом Аркона, мой меч наполнился силой. «Как и я сам», — подумал Марк. — Амарина воспользовалась остатками своей магии, чтобы остановить меня, но я уже знал, что должен делать Мне вообще показалось, что меч сам нашел ее сердце, так легко, будто у нее и вовсе не было сердца. — Он похолодел при этом воспоминании. — А потом Амарина исчезла, словно развеялась по ветру. Ни тела, ни костей, ни крови, лишь несколько жалких лохмотьев Трудно поверить, что она действительно умерла. — Он встал, вынул меч из ножен и показал черную полосу, покрывавшую половину лезвия. На темном фоне ярко сияло изображение Дерева. — Только это и осталось.
— Она действительно мертва, — подтвердил Феррагамо. — Клинок Аркона выполнил свое предназначение.
— Раз уж мы занялись этим пророчеством, — поинтересовался Шилл, — что могут значить слова о двоих, которые объединятся, чего-то там свергая?
— «Двое объединятся, Волю Судьбы исполняя», — произнес Марки помедлил.
— Ну и?
— Думаю, это время не хуже любого другого, — сказал наконец Марк. — Это про нас с Фонтейной, — заставил он себя солгать.
«Интересно, чего ты так стыдишься своего котенка?» — пришла к нему мысль Пушка.
«Ты не понимаешь». Марк вспомнил, что произошло сразу после гибели Амарины. Тогда он отвел Фонтейну в сторону и прижал ее к себе. Потом, не убирая руки с ее плеч, сказал:
— Только что здесь кто-то заговорил со мной.
— Я слышала.
— Мой сын?
— Да. — Фонтейна опустила глаза.
— Почему ты не сказала мне раньше?
— Но ты бы тогда не пустил меня с вами.
— Но…
— Что, скажешь, пустил бы?
— Но…
— Никаких «но»! Я должна была быть здесь. Он должен был быть здесь. Ведь мы оба были нужны тебе.
Теперь Марку пришлось опустить глаза.
— Я испугался огня, — тихо сказал он.
— Огня? Какого еще огня?
— Ты не видела дракона?
— Нет, — она покачала головой и задумчиво добавила: — Тебе, наверное, пригрезилось.
— Это тот самый кошмар, Фонтейна.
— Но теперь-то он кончился.
— Да.
— Для нас троих.
Тогда он поцеловал ее, не заботясь о возможных свидетелях. Голос Пушка вернул его к действительности. «Если ты немедленно что-нибудь не скажешь, они решат, что ты язык проглотил».
— С вашего позволения, ваше величество, — сказал Марк, обращаясь к Пабалану, — я бы хотел взять в жены вашу дочь. Если, конечно, она согласна.
Захваченный врасплох таким неожиданным поворотом событий, король Хильда не сразу сообразил, что от него чего-то ждут. Наконец он выдавил из себя:
— Ну, на самом деле, должен сказать… Королева Адесина всегда…
— Он хочет сказать: «Да!», — воскликнула Фонтейна.
— Ну, в общем, так, — согласился Пабалан, и Марк с облегчением сел.
Шилл вскочил.
— Выпьем за двоих, которые объединились! — крикнул он, поднимая кубок.
Все, кроме тех двоих, которые на самом деле были уже тремя, поднялись и выпили. Даже Заник, у которого все еще сильно болела рана на ноге.
«Ну теперь-то ты скажешь им про твоего котенка?»
«Ешь свою рыбу!»
Марк оглядел стол. Звенели кубки, люди оживленно разговаривали. Так много случилось за последние два дня, так много пришло и ушло…
Как только Марк нанес свой последний удар, во дворик вбежали Ансар, Шилл и Ричард. Последний лицом к лицу столкнулся со своим братом Гордоном и они с подозрением уставились друг на друга. Наконец Гордон произнес:
— Кончилось?
— Кончилось, — ответил за Ричарда Марк, и братья обнялись. Сейчас они сидели за столом рядом.
Перед тем Шилл убил в поединке Паруккана. А как только все кончилось, сразу отправился искать Анну, жену Орма. На следующий день принесли тело самого Орма. Он был похоронен в Стархилле, как и обещал Шилл. Анна и оба се сына сидели рядом с Шиллом за столом. Вид у нее был усталый, но Марк знал, что теперь о ней есть кому позаботиться. Освобождение от власти Амарины оказалось для Анны и многих других сильным потрясением. Несколько месяцев она провела словно в тяжелом зыбком сне. Пробуждение и весть о смерти мужа так подействовали на нее, что даже под заботливой опекой Шилла она едва начала приходить в себя. Хорошо хоть дети остались с ней. Старшего, Дарина, извлекли из подземелий, холодного и бесчувственного, а младший, Эш, с первых дней служил пажом у Амарины. Поначалу братья не узнавали друг друга.
За столом не было Бонета, единственного из уцелевших гвардейцев. Едва оправившись, он бросился разыскивать свою жену, нашел, но она наотрез отказалась отправиться во дворец к королю, как ее не приглашали. Пожалуй, для дочери мусорщика такое поведение было вполне простительным. Бонет предпочел остаться с ней.
Читать дальше