Элдон Асп: Дочь Демона

— Это — Ругас, сын покойной жены старика. Остальное, думаю, ты уже понял. Он смутьян и забияка.

«Да, с этим не исключены проблемы» — подумал юноша.

Утолив, наконец, голод и жажду, варвар поблагодарил Хассана, и трактирщик объяснил, какая из комнат предназначена ему.

Поднимаясь вверх, Конан вдруг вспомнил о своей верной давно некормленой лошади, оставленной им на дожде снаружи. За неимением лучшего, он надергал охапку не очень чистой соломы из копны, сложенной под деревянной лестницей и выбежал на улицу.

Киммериец точно помнил, что привязал ее к столбу за аркой портала. Однако никакой лошади там не было, лишь обрывок веревки. Размышления о том, что животное украли быстро сошли на нет, когда юноша увидел под ногами следы крови среди блестевших лужиц дождевой воды. Здесь явно произошло что-то необычное. Из-за ливня большинство проституток сидело в таверне. Некоторые разошлось по домам с клиентами. Таким образом, двор в большей степени можно было б считать пустынным, если бы не двое охранников, которых варвар видел раньше. Один страж уже погрузился в пьяную дремоту, так что сердитый вопрос был нацелен на его товарища:

— Здесь была лошадь. Куда она делась?

Мужчина довольно долго изучал грязь под ногтями прежде, чем удосужился снизойти до ответа.

— Я ничего не видел, — лениво бросил он в сторону киммерийца.

Тут же в его лицо врезался кулак Конана. Голова охранника мотнулась назад. Глаза вспыхнули ненавистью. Рука нащупала рукоять тяжелого топора, прислоненного к стене.

— Я сказал тебе, что не видел, — прошипел страж сквозь зубы. — Лучше убирайся отсюда пока еще не поздно.

Слишком уставший, чтобы затевать драку, понимая, что дальнейшее противостояние повлечет за собой только еще одно убийство, Конан развернулся и пошел обратно в таверну.

— Далеко не уйду. Я тут работаю, — буркнул он на прощание через плечо.

«Ну вот» — с горечью думал про себя варвар: «Кром! Еще не начав работать, я успел обзавестись здесь врагом, пусть даже и таким клоуном».

Место, отведенное ему для сна, показалась Конану странным еще до того, как киммериец зажег прогорклое масло в лампе на ночном столике. К примеру, дверь открывалась вовнутрь и не имела замка. Единственной преградой, способной предотвратить вероятное вторжение злоумышленников, была хлипкая щеколда, грубо приделанная к косяку. Весьма удобная вещь для какой-нибудь незадачливой девки, спасающейся от агрессивного клиента, но совершенно не вселяющая оптимизм в осторожного постояльца.

В итоге, Конан проспал остаток ночи, держась за свой меч на боку.

Утром, тусклый свет, просочившись сквозь щели в балках потолка, осветил тесную, заплесневелую каморку с ворохом соломы на убогом ложе и скудной, изношенной мебелью. Когда тонкие лучики солнца достигли глаз Конана, он вздрогнул и помотал головой, стряхивая с себя остатки ночных грез.

Спускаясь в зал, юноша неожиданно обнаружил, что его рабочее место выглядит еще хуже при свете дня. Стены, окрашенные в незапамятные времена, были в пятнах засохшей грязи. Пол заведения также покрывал толстый слой затвердевшей пыли и пропитанных кровью опилок. Внизу суетились люди. Некоторых он знал с прошлой ночи. Служанка Катия, лавируя между столами, собирала пустые пивные кружки и осколки посуды. За стойкой Хассан, насвистывая какую-то мелодию, мыл стаканы в бадье. Вода была настолько грязной, что своими действиями он скорее вредил, нежели приносил пользу. Около двери, несколько мужчин, включая задиру — Ругаса, укладывали в ряд холодные трупы тех неудачных клиентов, коим выпало заплатить жизнями за вчерашнюю пирушку.

Наблюдая за любящим пиво варваром, вяло спускавшимся по скрипучей лестнице, Хассан весело воскликнул:

— Доброе утро, новичок! А мы тут было полагали, что ты уже не проснешься!

— Вынужден вас огорчить, — ответил Конан не без сарказма.

Он направился к стойке и поинтересовался у управляющего насчет своих дальнейших действий.

— Помоги тем с мусором. Трупная повозка должна вот-вот подъехать.

Конан, без возражений, переместился к дверям и взялся за лодыжки мертвеца. Того самого ванира, с которым сражался недавно. Другой человек, молча кивнув варвару, подхватил безжизненное тело подмышки. Вместе они выволокли ношу за двери в то время как оборванный мальчишка, вооружившись железным совком, ссыпал внутренности убитого ванира в тачку для собак и падальщиков.

Двор перед таверной представлял собой ужасающее зрелище. Своры тощих собак, брызжа слюной, рычали друг на друга за право первыми приступить к пиршеству. А, тем временем, стая черных, как смоль воронов с громким карканьем устремилась на дармовое угощение. Над падалью роились в вышине тучи жужжащих мух, порой закрывая собой солнце. За сводчатым порталом Ругас с одним из стражей забрасывали очередной труп на ветхую деревянную телегу, в которую была впряжена понурая кобыла.