Кейтлин Рубино-Бродвей - Обычная магия (ЛП)

Они сгрудились, перешептываниями жаля словно маленькой булавкой. Ученик яростно исследовал кристалл. Они расступились и мистер Грейди прокашлялся.

–– Не возражаете ли вы, моя дорогая, еще раз пройти сквозь арку?

Я прошла. Ничего. Опять.

Когда я оглянулась, они ошеломленно уставились на меня. Мистер Грейди поднял руку.

–– Еще разок, пожалуйста.

Я прошла. Затем еще раз. И еще. Затем они попросили подпрыгнуть на одной ноге, потом с ноги на ногу, пока я не споткнулась о подол своей рясы и не врезалась в одного из магов. Тот завизжал и склонился к ногам, похлопывая по своему одеянию, словно оно полыхало в огне, приговаривая:

–– Она коснулась меня! Она коснулась меня!

Мистер Грейди закатил глаза, хлопнул в ладоши и что-то пробурчал. Запахло корицей и включился свет.

До этого я никогда не заходила в Гильдию так далеко. Они старались сохранить атмосферу таинственности вокруг этого места, так что о нем знали только маги, пара людей из техперсонала и дамы, приходившие продавать выпечку. Внезапный свет озарил большой уютный зал, сделанный в кремовых и бежевых тонах с несколькими растениями в горшках и темным полом, отполированным до зеркального блеска. С одной стороны находился ряд мягких скамеек, с портретами серьезных седовласых мужчин и женщин над ними, с соответствующими кислыми минами, как будто они наелись лимона.

Мистер Грейди зыркнул на меня и указал на скамьи.

–– Садись, –– скомандовал он. Я не послушалась, (что было невежливо), но мистер Грейди уже отвернулся и приказал ученику:

–– Пожалуйстка, сходи в приемную и приведи родителей девочки.

Я услышала мамины шаги по залу до того, как она ворвалась в дверь, так и сыпя вопросами:

–– Что не так? Все хорошо? Ты ничего не сломала? Что случилось? Ты больна? Нет, больной ты не выглядишь. Что случилось? –– огрызалась она на магов. Двое отскочили от нее, а я разразилась слезами.

Папа, напротив, прошествовал с чашкой лимонада и сахарного печенья.

Мистер Грейди снова откашлялся.

–– Никто не пострадал. –– Он немного помолчал. –– Мистер Хейл, миссис Хейл. Боюсь, у меня досадная весть. Мне больно сообщать кому-то, а в особенности такой выдающейся паре, как вы, к кому я отношусь как к столпам нашего общества...

–– Давайте к сути, –– взорвалась мама.

–– Она – простушка.

–– Прошу прощения? –– спросил папа. Только папа мог казаться полностью расслабленным и серьезным, поедая печенье.

–– Она даже не дотягивает до первого уровня, –– сказал мистер Грейди. –– У нее ничего нет. Она – ничто. Она – простушка.

2

Простушка. О, нет, он этого не говорил. Не говорил. Это было не на самом деле.

–– Подойди сюда, Эйб, детка, подойди сюда.

Мистер Грейди подошел, чтобы взять меня за руку, но затем остановился и просто махнул в сторону барьера.

Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, умоляя, чтобы в этот раз все сработало: пожалуйста, заработай, пожалуйста. Я не дурачилась. А мои родители наблюдали.

Я шагнула через барьер. Ничего.

Я обернулась, желая увидеть лица родителей, но не желая этого всего. Они держались за руки, выглядя как... не могу подобрать слов. Мне хотелось плакать, кричать или что-нибудь разбить. В моей груди разгоралось пламя.

Затем мама произнесла:

–– О, моя малышка, –– и шагнула вперед, раскинув руки. Я бросилась к ней, и она поймала меня в объятия прямо в барьере. Когда она прошла сквозь арку, та заискрила и затрещала, воздух в комнате загрохотал как от фейерверков.

Мама вернула меня к папе. Родители глядели друг на друга особым тайным родительским взглядом, как бы телепатически обмениваясь мыслями, даже если они на самом деле так не умеют. Папа допил остатки лимонада и пожал плечами.

–– Хорошо, что дальше?

–– Вам придется от неё избавиться, –– сказал мистер Грейди совсем не любезно.

–– Это смешно, –– сказал папа.

–– Не могу поверить, что слышу это, –– сказала мама, её руки все еще крепко меня обнимали. –– Мартин, ты всерьез говоришь нам избавиться от нашей дочери?

–– Нет смысла защищаться, миссис Хейл, –– сказал мистер Грейди. –– Это простая истина. Семьям простаков доступно несколько вариантов. Это позор, но не большой, и изменить это нельзя. –– В этот момент он предложил папе и маме некую «литературу» на эту тему, заверяя их, что у него были несколько брошюр в запечатанных коробках. Похоже, что пока у меня не было необходимости распаковывать их.

Мама шагнула вперед, лицо раскраснелось, вокруг нее потрескивали голубые всполохи магии. Отец положил руку ей на плечо, и она тяжело вдохнула и выдохнула.