Ллойд Александер - Замок Ллира

— А я, в свою очередь, советую тебе держаться подальше от странных домиков,— вставил Ффлевддур.— В последний раз, когда я забрел в подобный домишко, меня чуть не превратили в жабу.— Бард многозначительно кивнул головой.— Короче, остерегайся их… этих домиков. Вот так! — Он снова покивал головой и сказал как бы самому себе: — Никогда не знаешь, в какую отвратительную переделку можешь попасть… а к тому времени, когда выяснишь, будет уже поздно.

— Превратиться в жабу! — вскричал Рун, ничуть не огорченный.— А это было бы занятно! Я бы хотел как-нибудь попробовать. Но здесь ни о чем таком нечего беспокоиться. Тут никто не живет. И по моему, уже давно.

— Хорошо, поспешим,— поторопил его Тарен, решив больше никогда не выпускать принца Руна из виду.— Мы должны присоединиться к отряду. А ехать далековато.

— Отлично! — воскликнул Рун, на котором, кроме длинной рубашки, ничего не было.— Вот только соберу вещи.

Тем временем Гурджи спустился с дерева. Любопытство взяло верх над осторожностью. Он промчался через поляну, сунул голову в дверной проем и следом за Руном проскочил внутрь. Ффлевддур и горевший нетерпением Тарен тоже вошли в домик.

Как и сказал принц, домик казался нежилым. Повсюду лежал толстый слой пыли, покрывавшей стол, скамейки, пол. В одном углу паук сплел паутину, но она давно уже обвисла от пыли, и никого в ней не было. В потухшем очаге лежали подернутые пеплом прогоревшие дрова. Около очага валялись опрокинутые пустые и запыленные большие горшки. Повсюду были разбросаны черепки глиняных кувшинов с высокими узкими горлышками и расколотых чашек. Сквозь дыры в крыше нападали сухие листья. Не одну осень, видно, они усеивали пол домика. Под шуршащей пестрой массой пожухших листьев был почти погребен перевернутый стул со сломанной ножкой. В домике стояла тишина. Даже шум леса почти не доносился сюда. Тарена, однако, не оставляло беспокойство, и он с нетерпением наблюдал за принцем, который, беспорядочно суетясь, собирал свою одежду.

Гурджи, восхищенный таким обилием всякой всячины, не терял времени даром и с упоением копался в кучах хлама. Внезапно он вскочил и закричал:

— Посмотрите! Какая-то утайка!

Он выволок из-под хлама целый пук растрепанных листков пергамента.

Тарен опустился на колени рядом с Гурджи и стал рассматривать рваные листки. Ясно было, что полевые мыши обнаружили их гораздо раньше Гурджи. Многие из листков были обгрызены, другие размокли, разбухли и покрылись ржавыми пятнами грязи. Несколько неиспорченных страниц были исписаны неразборчивым почерком. Под ними оказалась настоящая книга, аккуратно переплетенная в кожу и нисколько оттого не поврежденная. К тому же страницы этой книги оставались чистыми, без единой помарки.

Принц Рун, который до сих пор никак не мог застегнуть пряжку меча у пояса, подошел и заглянул через плечо Тарена.

— Ого! — восхитился он.— Это что-то интересненькое! Дайте-ка мне сообразить, что это такое? А не хорошенькая ли это маленькая книжица? Я был бы не против иметь такую, чтобы заносить в нес всякие заметки на память.

— Возьми, если она тебе нравится,—сказал Тарен, протягивая принцу Моны книжицу и продолжая перебирать найденные листки— Да, мыши и дожди неплохо поработали. Трудновато теперь разобраться в этих закорючках. Ни начала, ни конца. Но, насколько я понимаю, это рецепты каких-то зелий.

— Зелий? — воскликнул Ффлевддур, оглядывая своих исцарапанных спутников.— Клянусь Великим Белином, они нам сейчас не помешают!

А Тарен продолжал перебирать и внимательно изучать листки.

— Погоди, погоди,— бормотал он,— я думаю, что нашел имя того, кто это написал. Оно похоже… похоже на Глю! И зелья, как это сказано здесь, помогают…—Он удивленно запнулся и с недоумением повернулся к Ффлевддуру:— Помогают вырасти! Что это может значить?

— Как это — вырасти? — переспросил Ффлевддур.—Ты уверен, что правильно прочел? —Он взял из рук Тарена пачку страничек и внимательно вчитался.

Некоторое время он беззвучно шевелил губами и вдруг присвистнул.

— Я много странствовал,— сказал Ффлевддур,— и хоть старался не совать нос не в свое дело, немало узнал. Кажется, это тот самый парень по имени Глю. Он действительно искал зелье, чтобы стать больше и сильнее. Если башмаки, которые вон там валяются, на самом деле принадлежат Глю,— он указал на угол, заваленный всякой рухлядью,— то мы говорим об одном и том же парне, потому что Глю был крохотулечкой.