Маргарет Уэйс - Драконы Погибшего Солнца

– Спасти нас! — в гневе воскликнул Гилтас. – Это вы — топор, занесенный над нашей страной, маршал! Готовый поразить наши головы, а отнюдь не вашу!

– Простите меня, Ваше Величество, – маршал отвесил высокомерный поклон, – но я так долго прожил в вашей стране, что считаю ее своим домом.

– Вы наш завоеватель. – Гилтас делал паузы между словами, стремясь подчеркнуть каждое из них. – Вы наш хозяин. Вы наш тюремщик. Квалинести никогда не станет вашим домом, маршал.

– Возможно, что и нет, – согласился Медан после небольшой паузы. – Но я позволю себе заметить, что привел вашу мать во дворец, когда мог бы доставить ее прямо в камеру. Я пришел предупредить вас о намерениях драконицы, в то время как мог бы отправить своих солдат на рыночную площадь привести в исполнение приговор.

– Но чего ваше великодушие будет нам стоить? – Голос Гилтаса был очень холоден. – Какую цену вы потребуете за это?

Медан чуть улыбнулся.

– Я хотел бы уйти из жизни в своем саду, Ваше Величество. Мирно скончаться от старости, если это будет возможно. – И он поднес к губам бокал.

– Не доверяйте ему, – чуть слышно произнес Планкет, приближаясь к королю, чтобы налить вина.

– Не беспокойся, – ответил Гилтас, нервно вертя в пальцах хрупкий стебель бокала.

– Теперь, госпожа, не будем терять время, – обратился к Лоране маршал. – Вот перо и чернила. Составьте, пожалуйста, письмо к Маджере.

– Нет, маршал, – твердо сказала Лорана. – Я не стану этого делать. Я все обдумала. Берилл не должна овладеть этим артефактом. Скорее я предпочту умереть сотню раз.

– Вы, может быть, и умрете сотню раз, госпожа, – мрачно кивнул маршал, – но подумайте о сотнях тысяч других смертей! Подумайте о людях вашей страны! Вы согласны пожертвовать их жизнями ради игрушки?

Лорана, бледная и решительная, подняла на него взгляд.

– Это не игрушка, маршал. Если Палин не ошибается, это один из самых могущественных магических артефактов, когда-либо существовавших в мире. Я скорее соглашусь, чтобы мою прекрасную родину Квалинести сожгли дотла, чем отдам его Берилл.

– В таком случае расскажите мне о природе этого устройства, – попросил маршал.

– Я не могу этого сделать, – ответила Лорана. – Плохо уже то, что Берилл знает о его существовании. Я не хотела бы снабжать ее более подробной информацией. – Она спокойно выдержала его разгневанный взгляд. – Видите ли, я имею основания думать, что в моем окружении есть предатель.

Лицо маршала покраснело. Он, казалось, хотел что-то сказать, но передумал и резко повернулся к королю:

– Ваше Величество! А что вы скажете на это?

– Я согласен со своей матерью. Она рассказывала мне об этом устройстве, описала, какой силой оно обладает. Я не стану отдавать его драконице.

– Вы осознаете, что делаете? Вы обрекаете свой народ на смерть! Ни один магический артефакт в мире не стоит этого, – гневно произнес маршал.

– Этот стоит. Поверьте мне.

Медан пристально глянул ей в глаза. Она не отвела взгляда, не моргнула.

– Ш-ш-ш! – тихо прошептал Планкет. – Сюда кто-то идет.

Тогда они услышали звук шагов на лестниц; кто-то, шагая через ступеньку, поднимался к ним.

– Это мой адъютант, – догадался маршал.

– Ему можно доверять? – спросила Лорана.

Медан ответил кривой улыбкой:

– Судите сами, госпожа.

Рыцарь вошел в комнату. Его черное вооружение было покрыто кровью и серой пылью. Он постоял несколько мгновений, переводя дух, собирая остатки сил. Наконец он поднял голову, вытащил из-за пазухи свиток и передал его маршалу:

– Я сделал это, господин. Драконид мертв.

– Вы – молодец, господин Герард, – сказал маршал. Беря пергамент, он увидел, что рука рыцаря в крови. – Вы не ранены? – обеспокоенно спросил он.

– Честно говоря, сам не знаю, господин. – Лицо Герарда исказилось. – Нет ни одной жилки в моем теле, которая бы не болела. Но если я и ранен, то не тяжело, иначе я бы уже лежал на улице мертвый.

Лорана, пораженная, не сводила с них глаз.

– Королева-мать, разрешите приветствовать вас, – поклонился рыцарь.

Лорана хотела было ответить, но вздрогнула и, покосившись на Медана, произнесла:

– Не припоминаю, чтобы мы когда-то встречались.

Покрытое следами крови лицо Герарда осветилось слабой улыбкой.

– Благодарю вас, госпожа, за попытку защитить меня. Но маршал знает, что я – Соламнийский Рыцарь. В действительности я пленник маршала.

– Соламниец? – Гилтас был поражен.

– Тот, о котором я рассказывала тебе. Рыцарь, сопровождавший кендера и Палина.