Илья Гутман - Луна над Бездной

— Насколько я знаю, он был человеком, а не властителем Бездны.

— Шакир много кем был. Последний раз, когда мы столкнулись с ним в мире Эрта, он слился в одно существо с демоном, которого мы уничтожили. Но демона, если ты не поглотил его душу, практически невозможно победить окончательно — через некоторое время он возрождается в Геенне. Шакир и возродился. Потом одно из порождений Бездны, маг-демонолог из неизвестной мне расы октопоидов призывал демонические духи. Пришёл дух Шакира и обманным путём вселился в этого октопоида. Когда тот стал одержимым Шакиром, его внешность тоже изменилась. Он приобрёл некоторые демонические черты — рога, козлиные уши, а также черты лица Шакира. Шакир овладел силами Бездны и стал её властителем. После этого он надел золотую маску, дабы скрыть своё происхождение. А осев в Маргардте, он, продемонстрировав совету Бездны свои способности, вошёл в этот самый совет.

— Ого! Вот с кем за это время, что меня не было, пошло на союз моё альтер-эго. Кстати, я не могу понять одного: как долго я был заключён в своём амулете? Когда последний раз ты говорил со мной, уверенный, что я — это я, твой племянник и союзник?

— Четыре дня назад.

— Совсем немного.

— За это время уже многое изменилось. Так что для начала тебе надо кое-что увидеть. Пойдём со мной.

Апион двинулся к выходу. Я последовал за ним. Мой дядя силой воли создал дверь в одной из стен цитадели (выходит, она не всегда была без двери!), открыл её, и мы вышли на улицу.

Впрочем, улицы я не видел, как и города.

— Посмотри вниз. А потом наверх. И скажи, что об этом думаешь.

Внизу, под скалой, увенчанной замком Апиона, распространилась поверхность моря. На сей раз царил полный штиль, никаких бурь и штормов, но меня не покидало чувство тревоги:

— Что-то тут не так, — сказал я, — хотя и поверхность воды гладкая. Небольшая скала спокойно стоит над ней, как и пре… Стоп!

— Верно, — ответил громовержец. — Скала раньше была куда выше. Добрая лига моего острова ушла под воду, вместе с десятком тысяч жителей прибрежных городков, лишь горная местность уцелела. Мой главный остров превратился в архипелаг. По счастью, большая часть моих прихожан живёт в горах и потому не пострадала.

— Нда, воскресить умирающих, обратив в эшхарготов уже поздновато, — сказал я, приподняв взгляд, устремившийся к небесам. Почти их половину занимала луна, светлая, словно лик надменного бога, с которым я когда-то делил тело и разум.

— Как сам видишь, Луна приблизилась и её притяжение воздействует на наш мир, — продолжил дядя. — Так что ты должен понять, почему я на тебя набросился. Во многих священных книгах сказано, что Хейбар жив и спит до конца света. И вот он проснулся. И умер. Выводы вполне однозначные.

— Баланс Порядка и Хаоса снова нехило нарушился, — сказал я. — Сюда, на территорию Абсолюта из океанических глубин, проникает сущность Бездны. И над ней тяготеет, стараясь подчинить себе, Луна.

Я продолжал смотреть на эту картину как завороженный. Словно фонарь пылающий в лодке, плывущей над озером, возвышалась Луна над Бездной.

Сквозь Бездну я наблюдал за приморскими городами Маргардта: везде царило Разрушение. По улицам победоносным ходом шагали войска демонов вместе с лунными волшебницами. Странное зрелище — ещё неделю назад я бы не поверил, что они способны действовать заодно.

Моё тёмное, а может, светлое, но от этого не менее злое альтер-эго объявило себя верховным богом — и приступило к завоеванию мира, в союзе с Золотой Маской, известным также как Азиз Шакир и демоницей Зарой. Войска моей второй составляющей, которую можно условно назвать Сардэком, потому как на этот раз Шемеддон — это я, разрушительным вихрем маршировали по владениям богов, лишившихся вместе со множеством прихожан и молитв от них, а значит — и части своих сил.

Этой же ночью я ощутил возмущение высших энергий. На одном из островов баланс сущностей сместился в сторону Абсолюта. Я немедленно полетел туда. Там, с покрытых свинцовыми тучами небес, на белоснежных крыльях спускалось воинство ангелов, они же — Перворождённые. И вёл его смуглый бородатый высокий мужчина в возрасте около тридцати с небольшим. Встретившись взглядом с его многострадальными глазами, я сразу узнал его, так как многократно видел это лицо на иконах. Это оказался не кто иной, как Искупитель.

— Здравствуй, Шемеддон, внук Аваддона, — произнёс он, расправив руки в приветствии.