Илья Гутман - Возвращение Утренней Звезды

В Диаманте наконец-то воцарился порядок: вуаль Хаоса, окутывавшая город, полностью рассеялась, так же как и заклятье анархии, использованное боевыми магами для дезорганизации противника.

Наиболее ярые монархисты пошли под суд, большая часть уличных банд, сильно расплодившихся в разгар бунта, была уничтожена, а многочисленные повреждения зданий, улиц и памятников устранялись в спешном порядке. Помимо прочего, строители заделали и тот провал в мостовой, который вёл в языческую гробницу, хотя сам подземный проход оставили в неприкосновенности. Никто не удосужился даже провести в бывшей гробнице обряд экзорцизма: ведь зал с саркофагами полностью засыпало, да и паладины там недавно побывали… Неужели же после проведённой ими «зачистки» могла уцелеть хоть какая-нибудь пакость?!

Теперь в замурованном тоннеле царила непроглядная темнота. Пахло сыростью и подземельем, из щелей тянуло лёгким сквозняком. Полная тишина показалась бы неестественной любому, кто попал бы в этот проход. А паладин, воспользовавшись внутренним зрением, с лёгкостью различил бы небольшой клочок Вуали, отсвечивающий красноватой энергией Хаоса. Причём если бы внутреннее зрение позволяло видеть сквозь толщу камней, буквально пропитанных тёмными энергиями, паладин смог бы заметить небольшой тёмный сгусток, расположенный в самом центре завала.

Больше всего этот клочок тьмы напоминал тень — неровную, колышущуюся, готовую исчезнуть буквально в любой момент. Маги и паладины хорошо осведомлены о таких тенях: в магических книгах они называются Гонцами Хаоса. Считается, что эти гонцы, широко используемые приспешниками Хаммона для шпионажа и обмена посланиями, образуются из духов погибших шеддитов — тех, кто преклонялся перед Хаосом, всей душой мечтая служить ему, демонам или даже просто более сильным шеддитам. И Хаос исполнял их мечту — разумеется, самым извращённым и ужасным способом, превращая бывших шеддитов в бездумных рабов, лишённых собственной воли и всяких чувств, кроме вечного безразличия.

Адепты Хаоса, обладающие незаурядной волей, пытающиеся использовать противоположность Абсолюта в собственных интересах (например, ради власти или доминирования над слабыми), тоже могли воплотиться в виде теней — но ненадолго: у демонов не было никакого резона поддерживать столь строптивых слуг, и без подпитки из ада такие гонцы быстро разрушались.

Однако эта тень торчала под завалом вот уже несколько дней: тёмная аура гробницы не только поддерживала её, но даже слегка увеличивала мощь Гонца.

Тень медленно пожирала энергетические сгустки. Немного хаотических энергий задержалось на демонических останках — Гонцу потребовалось целых два дня, чтобы полностью ассимилировать их. Кое-что ему удалось почерпнуть из раздавленных скелетов языческих жрецов, а теперь Гонец пытался подступиться к останкам трейковского аватара. Тень сделала несколько безуспешных попыток, затем (видимо, окончательно убедившись, что энергии Абсолюта ей не по зубам) медленно просочилась прямо сквозь камни, выплыв посреди улицы; и, воспарив над крышами домов, понеслась в сторону Стейнгарда, постепенно набирая скорость.

— Владыка, похоже, ваш план увенчался успехом! — сказал Альвин, полковник масхонской армии, своему спутнику, облачённому в одеяние владыки шеддитов. Однако при более пристальном взгляде обнаруживалось что Баал Шамдан, так звали шеддита, выглядел несколько иначе, чем обычный шеддит. Его кираса и наплечники были сделаны не из демониума, черного металла, созданного в Масхоне, а из какого-то другого, имеющего недобрый тёмно-багровый оттенок. Голову шеддита защищал шлем из того же металла, сделанный в форме жуткого скалящегося черепа. Глухое забрало шлема было опущено — дань кодексу шеддитов, который разрешал шеддиту показывать своё лицо только врагам в бою. Впрочем, Шамдан глубоко плевал на этот кодекс, но он понимал, что у него будут неприятности если он начнёт высказывать своё пренебрежение открыто.