Алексей Кунин - Тихая стража. Дело о похитителе душ.

- Да уж, после нашей встречи мне кажется, что он не сильно преувеличивал свои рассказы о постигшей его мудрости в заброшенном храме. Если бы я знал, насколько он силен, не знаю, хватило бы у меня духу сунуться в ту ночь к нему в логово. Поначалу мы держались на равных, я даже чуть-чуть его превосходил, но потом он меня просто смял. Заклятье ледяной стены... кто бы мог подумать, что он на такое способен. Я бы отдал правую руку, а Атридус - обе сразу, чтобы заполучить ту таинственную книгу туатской магии. А то, что он применил на тебе, мне вообще непонятно, кроме одного: ты должен был умереть на месте.

- Но, как видишь, не умер. Только вот, - Ройс выставил вперед левое плечо.

- Да, я знаю, - кивнул Койт. - Лервуа рассказал. Но, по сравнению с тем, что должно было произойти, если бы не твое непонятное везение, это все равно, что царапина от удара меча по открытому горлу.

- Могадо тоже был удивлен.

- Еще бы. На его месте я был бы удивлен не меньше.

- А что произошло после его смерти? Я помню только, что зеркало разбилось.

- Да. Разбилось, к сожалению почтенного Атридуса. Когда он, после прибытия в Мирр, узнал обо всей истории, сразу воспылал жаждой изучить столь необычный артефакт.

- А король? И герцог?

- С королем все в порядке. Обряд был прерван, Могадо убит, зеркало разбито. Он практически ничего не помнит с того момента, как поссорился на аудиенции с Эйдриком. А вот Вердозо удалось сбежать. В чем, в чем, а в хладнокровии герцогу не откажешь. Почти сразу после смерти Кершо в зал ворвались люди Ландро. Я к тому времени все еще был заморожен в этой проклятой глыбе льда, Стефан с принцессой были без сознания и герцог уверил командира "глазастиков", что я примчался в замок, узнав о страшном заговоре против короля, но был пленен клесийцами и стал свидетелем ужасного магического обряда. Пока я оттаял, пока послали погоню, он успел скрыться в неизвестном направлении. Сейчас Вердозо объявлен вне закона, его ищут по всему королевству. Все владения и имущество герцога конфискованы в пользу короны. Так что вряд ли тебя теперь посетят наемные убийцы.

- А что Форган? И Огаст? Вендел, я помню, был убит. Мне он не нравился, надо признать, но дрался он, как демон.

- Эйдрик жив, но получил три раны. Правое бедро, левый бок, правая рука. Потерял много крови, но вскоре встанет на ноги. В чем-чем, а в целительстве наш почтенный Алитус безупречен. У Огаста тоже две раны, но легкие, люди графа Ландро подоспели вовремя. Правда, под конец он получил булавой по шлему: благо шлем был дварфской работы. Да и голова у него крепкая. Тетушка Меланж его выхаживает. Ну, я бы мог рассказать тебе про Беату, но думаю, ты уже и без этого имел счастье ее лицезреть.

- Все бы тебе подшучивать. А кто говорил, что Могадо слаб, чтобы магию крови применить?

- Виновен, - развел руками Койт. - Но скажу тебе, что нам невероятно повезло, что мы вылезли живыми из этой мясорубки. Если бы не ты, со своим счастьем, остались бы все там. Мы все у тебя в долгу. Я уж молчу про Стефана. Наверно, непривычно ощущать себя кредитором короля?

- Менее непривычно, чем ты думаешь. - Феликс откинулся на подушку, вспомнив свой разговор с Торасом, королем Таршиша, на перевале Странников.

- Что ж, - рассмеялся Койт и хлопнул Ройса по колену. - Вижу, ты уже потихоньку приходишь в себе. Это радует. Как только ты совсем оклемаешься, Стефан желает видеть всех нас, дабы лично отблагодарить, наградить, и тому подобное.

- А что с этим? - Ройс склонил голову к левому плечу. - Лервуа говорит, что избавит меня от этого, но...

- Надеюсь, что он прав, - посерьезнел Койт. - Могу только повторить: то, что ты вообще жив остался - настоящее чудо. Извини, что втянул тебя во все это.

- Живы будем - не помрем, - отмахнулся Ройс, и, потянувшись, потряс колокольчик. Через пару мгновений в дерь заглянул юноша.

- Тебя как зовут? - спросил Феликс.

- Рендил. Томас Рендил, мессир.

- Принеси-ка нам, Томас, кувшинчик эля покрепче. Да похолоднее.

- Проходите, мессиры. Леди. Король ждет вас.

С момента, когда Ройс очнулся в покоях королевского дворца, прошло десять дней. Около седмицы он провалялся в постели, под бдительным надзором Лервуа, колдовавшего над его рукой. Поневоле вспоминалось искусство Телламата. Постепенно онемение, охватившее левую часть тела, отступило. Рука приобрела чувствительность, и, хоть еще и плохо слушалась его, но было ясно, что последствия заклинания Могадо постепенно уступают лечению королевского мага. Каждый день Феликса навещала Беата, и каждый раз с ее приходом его охватывало знакомое волнение, и теплая волна омывала сердце.