Андрей Васильев - Акула пера в мире Файролла. Два огня

Секира, которую он держал в руках описала полукруг и чуть не вскрыла мне грудную клетку, спасибо — реакция не подвела, увернулся.

Назир, стремительно, как атакующая змея, метнулся откуда‑то из‑за моей спины, его сабли росчерком прошлись по боку здоровяка, заставив того прянуть в сторону. В этот же момент свистнула стрела, пробив плечо опешившего гэльта. Судя по всему, я рисковал остаться без работы.

— Даешь! — гаркнул я, принял удар секиры на щит и ткнул мечом в открывшееся горло противника.

Он был здоров, чего скрывать, но против троих врагов ему было не устоять. Первым ударом я его не свалил, но второй, да еще и подкрепленный саблями Назира и еще одной стрелой Кро сделал свое дело.

'Прогресс задания 'Вскрыть подбрюшье' Осталось еще девять противников'

Но, ради правды, это был первый и последний враг в этой схватке, с которым все получилось так просто и удобно, ловко и комплексно.

Схватка в лагере перешла в состояние 'куча мала', где индивидуальным схваткам места уже не было. Нас троих, увы, тоже вовлекло в этот круговорот всеобщего побоища, лишив меня возможности реализовать мои здоровые амбиции, предусмотреные первоначальным планом.

Впрочем, моя цель с одной стороны осложнившись, с другой упростилась, поскольку почти сразу я добил какого‑то уже изрядно поструганного малого из Мак — Праттов, после, на пару с каким‑то здоровяком из свежепринятых, по имени 'Альвейг', препарировал невероятно волосатого горца, который упорно не хотел умирать, умудрившись нанести ему финальный удар.

Вокруг все звенело, хрипело, сопело, сквернословило сквозь зубы, топало ногами и не желало умирать.

Появились первые белые коконы — Мак — Пратты времени зря не теряли.

Три здоровущих вражины буквально порубили в капусту лысоватого Вячика, рядом с которым я наблюдал странноватый обряд перед боем, никто просто не успел прийти ему на помощь, вражины очень уж слаженно и шустро действовали.

Видел я краем глаза и то, как погиб Гиль де Стерн. Следуя приказу Гунтера он, на пару со своим приятелем ди Кранцем, был на острие удара, даже уцелел в первой сшибке, но потом, увы, не уберегся. Сражаясь с здоровенным горцем, он пропустил удар в голову, который его оглушил и дезориентировал, заставив зашататься, как березку на ветру. Мак — Пратт не стал ждать, пока его противник придет в себя, лихим ударом секиры подрубил ноги рыцаря, а после отделил его голову от тела.

Но наша все равно брала верх. Не дремали лучники, лихо щелкая тетивами, мечи нашего сборного отряда тоже делали свое дело, и полегоньку, помаленьку Мак — Пратты начали сдавать позиции.

Я тем временем бодро прикончил восьмого противника, уродивого и беззубого гэльта, который, сражаясь, буквально забрызгал меня слюной, обильно летевшей из его шепелявившего проклятия рта.

Врать не стану — специально выбирал подранков, сутолока и неразбериха боя позволяла мне это делать. И еще — в душе я уже неоднократно вознес мысленную хвалу Хассану ибн Кемалю за то, что он некогда презентовал мне Назира, который надежно берег мою спину и несколько раз спас от ударов в нее. Если он и раздражал меня раньше, то сейчас полностью отработал все неудобства, которые мне принёс. Несправедлив я к нему был.

Хрясь! Мой щит издал очень невеселый звук, когда о него ударило лезвие длинного горского меча. Откуда выскочил этот Мак — Пратт, я так и не заметил, но еле успел подставить щит под его клинок. Причем этот рыжий детина с роскошными бакенбардами и длиннющими усами еще и досадливо крякнул — вот, мол, какой ты шустрый.

На этот раз мне попался серьезный противник, на нем не было ни царапины, тяжеленный меч он вертел с такой легкостью, что завидки брали смотреть и он явно очень хотел меня прикончить.

— Я видел тебя — сообщил он мне, махнув мечом понизу и явно собираясь подсечь мои ноги — Ты наследник Гэлинга.

— Отрадно — пропыхтел я, изображая что‑то вроде хитроумной атаки. Получилось плохо, и, если бы опять не моя ловкость — быть бы мне с большой и красивой раной на груди — Я популярен. 'Душа волка'!

Серый брат с готовностью прыгнул на горца, который сморщился, как будто гнилой орех раскусил.

— Колдун! Верно, стало быть, Талиен про тебя говорил!

Твою тетку! Забыыыыыл! Чертова мнительность гэльтов, ничего в этих землях по — людски не сделаешь!

— Нет колдовства, которое помешает честной стали! — заявил горец, мой щит снова застонал, приняв на себя сильнейший удар.