— Магия? — спросил, принимая у меня мешочек с землей Хассан, подбросил его на ладони и утвердительно повторил — Магия. Ох, мальчик мой, не имел бы ты с магами и чародеями дел, да. От них в мире один кавардак и неразбериха. Вечно машут своими посохами и бородами, лезут везде где только можно, добиваются власти и думают, что они самые умные, самые сильные и бессмертные. Ну, про первые два заблуждения говорить не стану, а вот насчет третьего… Это очень неверное мнение, я бы сказал — в корне. Но — будь по — твоему, как скажешь. Что‑то передать покойному хочешь — какие‑то слова, какие‑то пожелания? Кроме пожеланий долгой жизни, конечно же.
— Все, что я хотел ему сказать — я уже сказал вам — немного криво выразился я, но повелитель замка Атарин меня понял и снова ухмыльнулся в усы.
— Ну, если это все — то на этом и закончим — четки сверкнули и исчезли в рукаве его халата — Ночь на дворе, может, заночуешь здесь у меня? Мой дом — твой дом.
— Да нет, пойду — отказался я. Какая мне разница, когда свиток тратить. Нет, вполне возможно, что за этим предложением запросто могла последовать возможность получить пару заданий, думаю, этот замок в ночи может порадовать любознательного игрока, но мне они не нужны — Завтра утром у меня много дел.
— Дела, дела — ибн Кемаль вздохнул — Весь мир с ума сошел, все стали такие занятые. Никто не хочет просто остановиться, поднять голову вверх и посмотреть на солнце или звезды, чтобы понять, как они прекрасны и навсегда сохранить эту красоту в своем сердце. А потом, когда придет их час покидать этот мир, они думают — 'Боги, почему я ничего вспомнить не могу, кроме того, что все время куда‑то бежал? Веть было же что‑то еще кроме неотложных дел в этом мире?'. А как он может что‑то вспомнить, если прожил свою жизнь в постоянной гонке, полагая, что так и нужно? А разве так нужно? Да и кому это нужно… Подумай о том, что я тебе сейчас сказал, подумай. Умей не только стремиться вперед, умей делать остановки в пути, чтобы подумать — а по той ли дороге ты вообще идешь? Не свернул ли ты случайно со своего пути, в спешке этого даже не заметив? Может, ты уже на чужой дороге, в чужом краю занимаешь не свое место и делаешь совсем не то, что должен? Может, надо отойти в сторону, лечь на землю и просто посмотреть в предвечное небо, которое все видело и все знает?
— Я подумаю — если честно, таких речей от Хассана я вовсе не ждал. Я привык к его восточным закидонам, но тут он выдал совсем уж необычный монолог — Я обязательно подумаю о том, что услышал от вас.
— Ай, обманешь — отмахнулся ибн Кемаль — Выйдешь за порог и слова мои из головы выкинешь. Не спорь, так и будет. Я знаю. Я сам таким был. Я слушал своего наставника, кивал, а сам думал о том, что у меня своя голова на плечах есть, и я уже сейчас знаю и понимаю больше чем он. Прошли годы, и только сейчас я понял, как он хотел мне добра, делясь своей мудростью и как ему было больно видеть, что я не хочу пускать его слова в свое сердце.
Наверное, надо было сказать о том, что я‑то как раз пустил его слова в свое сердце, но что‑то мне досказывало, что я тогда по роже в третий раз за этот вечер получу. Не то, чтобы меня это пугало, но нафиг надо.
— А вот у меня вопрос — сказал я, поднимаясь с ковра — Можно?
— Спрашивай — милостиво разрешил ибн Кемаль.
— Четки ваши — я ткнул пальцем в направлении рукава — Они немного необычные…
— Это память — лицо Хассана озарилось доброй улыбкой — Память, да. Знаешь, хороших друзей найти непросто, а хороших врагов — еще труднее. Просто врагов — их очень много, бывает, что весь мир идет на тебя войной — но это не те враги. Они не заслуживают доброго слова. А бывает враг, которого ненавидишь — но безмерно уважаешь. Он ближе, чем женщина. Дороже, чем друг. Роднее, чем мать. И когда ты забираешь его жизнь, ты испытываешь такую пустоту, как будто ты себя убил. И наслаждение от того, что он мертв, а ты нет. Очень противоречивые чувства, но так оно и есть. Ты еще такого не испытывал, иначе бы по — другому смотрел сейчас на меня. Но когда‑нибудь ты поймешь, о чем я говорю. Но пустоты все же больше чем наслаждения, да…
— И? — сдается мне, что я угадал, из чего его четки сделаны…
— Пустоту надо чем‑то заполнять, и ты ищешь нового врага — пояснил ибн Кемаль и снова извлек четки на свет — И, убивая всякий раз новых и новых врагов, оставляешь себе их часть, например — фалангу пальца там, или кусочек лобовой кости… Приятно знать, что ты их не только убил, но и заставил себе служить после смерти. Есть в этом некая высшая мудрость.
Читать дальше