Андрей Васильев - Акула пера в мире Файролла. Два огня

— Я всегда говорю только то, что хочу сказать — немного равнодушно произнес ибн Кемаль — Я заслужил это право тем, что много видел и много понял, и потому пользуюсь им постоянно. Ты заплатишь мне один золотой. И еще я попрошу тебя о небольшой услуге. Дружеской, дружеской, не волнуйся. И ты, как мой друг можешь даже от нее отказаться, ты можешь мне сказать: 'Извини, Хассан, но я не буду этого делать'. И ты все равно получишь голову этого твоего годи, и не потеряешь моего расположения. Мы ведь друзья, да?

— Да — у меня внутри все клокотало. Как же задолбали эти дружеские услуги. И что от меня потребуется теперь?

— Что, что такое? — Хассан даже наклонился вперед, заглядывая в мое лицо — Что случилось, дорогой?

— Да все в порядке — задавил я в себе эмоции — Так что мне сделать для вас, почтенный Хассан? Чем мне вас порадовать?

— Слушай, тебя моя скромная просьба так взбудоражила, так встревожила, что я теперь даже не уверен в том, что мне от тебя хоть что‑то нужно — посетовал ибн Кемаль, доставая невесть откуда четки — Твое душевное спокойствие мне куда важнее моих старческих прихотей. Быть посему — мои дети сделают все, что тебе нужно, за плату в один золотой. Ее будет вполне достаточно, поверь мне. Да я бы и ее не брал, но традиции, понимаешь… Нельзя без хотя бы символической платы человека убивать, не очень это правильно. Ладно, расскажи мне об этом человеке, жизнь которого я тебе дарю.

Вам предложено принять задание 'Инструкция'

Данное задание является третьим в цепочке квестов 'Охота на годи'

Условие — Рассказать исполнителям все, что известно о годи Талиене.

Награды:

600 опыта;

Получение следующего квеста в цепочке.

'Исполнителям'. Стало быть, в игре есть и другие добрые люди, которые охотно отправят ближнего своего на обратную сторону Луны. Хотя — о чем это я…

— Ну, что ты замолчал? — ибн Кемаль щелкнул косточкой четок. Красивые у него четки — камушки будто костяшки, отделанные золотом. Хотя, может оно так и есть. Не удивлюсь, что это фаланги мизинцев его врагов.

Я тряхнул головой и рассказал старцу все, что знал о Талиене и его нынешнем местоположении.

— …и его смерть должна выглядеть естественной и по возможности срамной — завершил я свое повествование — Это очень важно.

— Конечно, важно — кивнул головой ибн Кемаль — Это самое важное в этом деле. Если воин или жрец умирают как герои — они становятся кумирами, с их именем на устах живые идут умирать и часто побеждают. Если же они умирают, как бродяги или проходимцы — их имена втаптывают в грязь и очень быстро забывают. Хотя иногда потом они оживают в песнях базарных плясунов, как правило — в срамных. Тоже слава, но лучше никакого посмертия не надо, чем такое. Ты не волнуйся, мальчик, все будет так, как надо. Я немножко подумаю, да. Я подумаю, как сделать так, чтобы все было хорошо для всех, кроме этого Талиена.

Немного посопев, я все‑таки решил спросить еще раз об оплате. Мне очень не хотелось этого делать, понятно было, что это капкан, но нутром я чуял — если этого не сделать сейчас, замок Атарин будет закрыт для меня навсегда, а это очень нерационально. Кто знает, что будет дальше? И потом — я еще не полностью изложил Хассану задачу для его людей.

— Почтеннейший Хассан — мягко произнес я — Мне не по душе то, что вы можете подумать обо мне плохо. Вы подумаете: 'Какой он невежа'. Или — 'Он не уважает меня, ему трудно выполнить маленькое поручение'. Так не должно быть. Я не хочу, чтобы так было. Скажите мне, что надо сделать — и я займусь вашей просьбой сейчас же.

— Горячий, да — улыбнулся в усы ибн Кемаль — И умный. Успокойся, сынок, не надо от тебя старому Хассану ничего. Ну, может только чтобы ты сказал мне — 'Хассан, я друг тебе, отныне и навеки'. Этого будет достаточно.

Сто процентов — это ловушка. Уж не знаю какая — но это точно так. Но… Ладно, пусть будет, одной заморочкой больше, одной меньше… В конце концов — этот дедушка точно не самый хреновый из тех друзей, которыми я тут обзавелся.

— Так это и на самом деле так? — недоуменно пожал я плечами.

— Знаю — благосклонно покивал ибн Кемаль — Но хотел бы это услышать от тебя. Считай это моей безобидной старческой причудой.

— Мудрейший Хассан, я ваш друг, отныне и вовеки — по возможности торжественно произнес я.

'Вы дали обет дружбы старцу с горы, Хассану ибн Кемалю, также известному в Раттермарке как 'Кровавый Хассан'. Помните, что обет дружбы на Востоке значит куда больше, чем клятва богам или даже кровное родство. Тот, кто его нарушит, будет навеки проклят — и на земле, и на небе, и в жизни, и в посмертии.