Андрей Васильев - Акула пера в мире Файролла. Два огня

— Ыыыррг! — орал он мне вслед, как бы говоря мне — 'Пища, стой! Ты же потом будешь потом вонять, ты же невкусным станешь!'.

Я ему молча сочувствовал, и знай, взвинчивал темп.

У развилки я особо не думал — не до того было. Центральный тоннель был ближе, и я нырнул в него. Ну да, примета плохая — но богатыри‑то прямо ходили, и ничего — кому красавица — жена потом досталась, кому верблюд, кому — конь говорящий. Так что, если идти от противного, может и мне чего перепадет, например — жизнь.

А еще я усиленно вертел головой, на тот случай, если тролль меня таки догонит. Буду хоть помнить, куда за вещами отправляться.

Центральный тоннель был покороче левого, я на всех парах вылетел из него в небольшую пещерку, пробежал ее насквозь, и оказался в другой, куда больше, и с развалинами каких‑то каменных домов. Причем, около крайнего, на поросших мхом валунах, сидели и мирно беседовали друг с другом два невысоких дуэгара, в набедренных повязках, с костями в носах и отвисшими губами, причем один был с гривой зеленых волос, а второй абсолютно лысый.

— Там тролль! — проорал я им, пробегая мимо и успевая заметить их невероятно удивленные глаза — Тикайте, черти нерусские!

Секундой спустя за моей спиной раздался двуголосый вопль -

— Катакка! — и топот ног, стремительно догонявших меня.

— Ррррах! — проревел что‑то тролль, все так же бежавший за нами. То ли порадовался, что теперь у него будет все, как положено — первое, второе и компот, то ли подумал, что эта парочка претендует на его порцайку. Уж не знаю, что из этого верно.

— Катакка! — сообщил мне один из дуэгаров, идя на обгон — Ахха!

— Да ты чо! — просипел я, молясь о том, чтобы бодрость не достигла минимума, и я тупо не свалился фаршированным овощем под ноги Ффырга — А я и не знал!

Забег по пещере продолжался. Впереди бежал дуэгар — спринтер, блестя лысым черепом (откуда тут брался свет — не знаю, смотреть было некогда. Впрочем — главное, что он есть), за ним я, за мной собеседник первого. Ну, и замыкал это дело тролль, который орал нам вслед все громче.

Мелькали какие‑то постройки, потом я заметил груду человеческих черепов, причем была она приличных размеров, около нее лысый повернул налево, на узкую дорожку, огибающую высокую скалу. Я рассудил, что он точно знает, что делает и последовал за ним.

Патлатый дуэгар что‑то сдавленно крикнул, наш лидер ему ответил и начал взвинчивать темп. Причем его приятель сделал то же самое, поровнявшись со мной.

— Такха то! — сообщил он мне, раздувая нозди и выпучивая глаза.

— А то — еле произнес я, задыхаясь и абсолютно не понимая, о чем он говорит — О чем речь.

За скалой нас ждал очередной мост — совсем узкий, тонкий, деревянный и без перил. Когда я пробежал по нему, то он жалобно застонал под моим весом и нехорошо затрещал.

К моему удивлению, лысый дуэгар дальше не побежал. Он стоял, тяжело дыша, и с интересом смотрел на тролля, который на всех парах летел к мосту.

Я тоже остановился. У меня дрожали колени, воздуха в груди не было совершенно и в глазах была какая‑то багровая пелена. Надо бы соответствущее окно открыть, посмотреть, как там и что, да недосуг.

— Арррг! — тролль смотрел на нас, стоя на той стороне провала, через который и был переброшен мост. Был он вроде бы и неширокий — но не перепрыгнешь, шагов двадцать, моих, конечно, в нем было. Дна у него не наблюдалось. Тут все провалы, расщелины и разломы такие — дна у них нет.

— Крааа! — дуэгар повернулся к троллю задом, задрал повязку и звонко хлопнул ладонями по заднице. Молодец, одним жестом и отношение свое троллю объяснил, и дорогу дальнейшую ему указал. Два в одном!

Тролль потрогал своей колонноподобной ногой мост, тот сразу же под ней жутко заскрипел, и он отступил от него в сторону. Потом помыкался с минуту около расщелины, прикидывая — прыгать, не прыгать. И, наконец, принял решение — ну нас нафиг. Сделав это, он погрозил нам своей дубиной, плюнул в нашу сторону и, забросив свое оружие на плечо, отправился обратно, скорее всего — к родному мосту.

— А? — глянул на меня довольный дуэгар и ткнул пальцем в сторону удаляющегося Ффырга — Маката!

— Как есть урод — согласился с ним я, восстанавливая дыхание — А ты — красава. Если бы не ты — сожрал бы он нас.

Тот осклабился и горделиво положил руку на пояс, застыв на секунду, как памятник самому себе.

— Тьфуууу — неуверенно протянул его волосатый приятель, показывая на меня — Светлая!

— Так ты по — нашему говоришь? — обрадовался я — Вот хорошо‑то!