Карина Демина - Внучка берендеева в чародейской академии

Он положил на стол свиток.

— Матушка жалует за службу верную тебе и дом этот… и поместье… хорошее поместье. Пять тысяч дохода дает.

От уж не чаяла…

— Передай матушке своей благодарствие. — Я свиток не тронула. — И что прежний ее дар хорош был… ему я жизнью обязана.

Потрогала пальчик, на котором сидело царское колечко, красивое, только камень выгорел, новый вставить надобно.

— Только… вы как будете?

— Как-нибудь.

Ага, как-нибудь так… как-нибудь этак…

— Подумай. — Еська шапку поднял, но надевать не стал, смял в руках, на ней злость вымещая. — У тебя есть за кого бояться…

Есть… и бабка, и Станька вот… только… чуется, что, коль и соглашуся я на предложение Еськино, да скажуся хворою, уеду до хаты, то навряд ли про меня позабудут. И дом не спасет, пусть и стоит при нем охрана, и поместие… есть же боярыня, которая поймет, что подарок ейный я Арею не передала… и батюшка Горданы… и тот, который в маске от людей добрых лик свой скрывает.

Нет, неможно мне уходить.

И я покачала головой: будь что будет.

Остаюся.

— Знаешь… — Еська осклабился широко, радостно. — А я и рад… нет, честно, рад. С тобой оно как-то веселей…

Ага, как бы не помереть вовсе с того веселия…

Ничего. Даст Божиня — справимся.

Лес застыл, не смея переступить границу колдовского круга. Древний, означенный тремя кольцами из камней, он меж тем дышал силой, и женщина, замершая в самом его центре, эту силу чуяла.

Она стояла, нагая и страшная в этой наготе, казалось, вовсе не ощущая холода. И лишь губы ее шевелились, будто женщина эта говорила с кем-то, невидимым прочим.

Люди же, сопровождавшие ее, старательно пялились на лес.

Не впервой им было сопровождать ведьму к заклятому кругу, и привыкнуть бы, а нет, все одно сердце то замирало, то вскачь пускалось. В холод кидало кого, кого и в жар. Мерещились призраки будто бы… а может, и не призраки, но тени лукавые, рожденные мертвыми ветвями.

Место это горело, давно, но берегло следы того пожара, что на самой земле, ныне укрытой снегом, что на стволах дубов, что в самом воздухе, где отчетливо чуялся запах гари.

И чем дальше, тем яснее.

Казалось, стоит приглядеться, и вновь вырвется из-под проклятой земли пламя, которое очищало ее, да не сумело очистить вконец.

Женщина стояла, чуть покачиваясь. Бледные пальцы ее то гладили, то царапали предплечья, и без того расцарапанные до крови. Но ни капли не упало на снег.

Однако вот она вскинулась, рассмеялась диким хриплым смехом.

— Ведите! — бросила, не оборачиваясь на тех, которые слишком скудоумны, чтобы уразуметь, сколь великому действу выпало им стать свидетелями. Ничего… пускай… ей нет дела до людей, кроме одного… того, которому она так нужна.

И она поможет.

Всегда помогала… и найдет способ снова… позже…

Если повезет…

Девку в круг втолкнули, и она, споткнувшись о камень, растянулась на снегу. Перевернулась тотчас, поползла, неловко дергаясь, пытаясь избежать участи, которая была предопределена.

Женщина наступила на спину жертве.

И с наслаждением услышала стон.

Она наклонилась и поддела шнурок, который удерживал во рту девки белый платочек. Он тотчас выпал изо рта, а девка заскулила…

Толстая.

И крови в ней много, но все не то, вся не та… слабая, человеческая… ее хватит лишь для того, чтобы поддержать силы в том, который спит.

Ведьма вцепилась в спутанные волосы.

— Я принесла тебе дар. — Голос ее был мягок и ласков. — Прими его, сынок…

Она перервала горло жертве одним отточенным движением, и отодвинулась, чтоб не испачкаться в потоке крови. Та лилась легко, щедро, впитываясь в снег, а сквозь него — в мерзлую землю… и эта земля просыпалась.

Сила, в ней таившаяся.

Имя забытое.

Сорвавшееся с губ.

И женщина отступила на шаг, наклонилась, протянув руку тому, который спал и ныне вновь проснулся.

— Здравствуй, сынок…

Она помогла ему выбраться и подала знак, чтобы привели вторую: мальчику нужно утолить голод. Пробуждение требует многих сил… с каждым разом — все больших.

Ничего.

Скоро все закончится. Ей удалось отыскать ту, которая вернет ее сыночка к жизни. И она, дождавшись, когда обескровленное тело упадет наземь, шагнула к мертвецу, обняла его, вытерла ладонью кровь с лица.

— Мама… я не хочу больше… умирать…

— Скоро, дорогой… скоро все закончится. — Она поцеловала сына в щеку, от которой пахло тленом и кровью. — Вот увидишь… потерпи еще немного.