Виктория Бесфамильная - Баба-Яга на договорной основе (СИ)

Сто пятьдесят страниц контракта мелким шрифтом — это вам не шутки. Сто пятьдесят страниц контракта мелким шрифтом, детально описывающие ваши обязанности — это чтение не для слабонервных. Сто пятьдесят страниц контракта мелким шрифтом, из которых только одна посвящена вашим правам — это хороший повод напиться. Особенно если у вас есть знакомое зеркало, знающее в каком закутке прячется бутылка самогона. Вы кстати не замечали, что контракты под выпивку идут особенно хорошо?

Знаете, когда вам уже за тридцать, напиваться в компании с говорящим зеркалом малознакомыми горячительными напитками неизвестного производства, не самое разумное, а говоря правду, весьма вредное решение. Но верность этого утверждения я в полной мере прочувствовала утром следующего дня, когда попыталась открыть глаза и сесть. Окружающий меня мир бесновался и ходил ходуном, отплясывая под звуки там — тама в моей голове. И как все это прекратить я не представляла. Скорее по наитию, чем по велению разума, повинуясь видимо какому‑то древнему инстинкту пьющих людей, я добралась до остатков самогона и вчерашнего холодного чая и смешав из этого самый лучший в мире коктейль, осталась под столом ожидать просветления. Память возвращалась медленно, видимо щадя мое самолюбие. В голове под мелодичную барабанную дробь вспыхивали картинки прошлого дня. Вместе с памятью приходил стыд, на который прежде я считала себя не способной (ой говорили мне не зарекайся), но видимо просто оснований не было. Очень хорошо вспомнилась попытка найти местного киллера после прочтения пятидесятой страницы контракта и 5 стакана самогона. Остановили меня, кажется, последние зачатки моего здравого смысла и незнание местности вкупе с местным населением. Страницы с пятидесятой по сотую шли под аккомпанемент не совсем литературной речи, знание которой я раньше в себе не обнаруживала. В общем, контракт мной видимо все же был прочитан, но без толку. Глубоко вздохнув, я по примеру своих далеких предков встала на две ноги и, придерживаясь за стеночку, дошла до зеркала.

— Нда, ну надо же как вписалась в профиль, — оценило меня зеркало, — стопроцентное попадание.

Оспаривать сей очевидный факт смысла не было. На меня смотрело нечто, очень отдаленно напоминающее нормального человека: волосы торчали в разные стороны, цвет лица переливался оттенками от бледно — зеленого до оливкового, запавшие, лихорадочно блестящие глаза с красными белками, обрамляли черный тени, нос заострился, потрескавшиеся губы отливали синевой и от всего этого шел стойкий запах перегара.

— Красота, — продолжало зеркало. — Теперь любой леший твой.

— Какой леший?

— Да какой хочешь. Самогонку между прочим леший делал. Прошлой яге отходной подарочек.

Я медленно сползла на пол и огляделась в поисках неизбежных разрушений, но их к счастью не было. Только подозрительно тряслась в углу метла. Не затуманивая свой мозг никакими мыслями, я поползла к метле, просто чтобы сделать хоть что‑то, и обнаружила забившееся в угол дрожащее яблочко, которое при виде меня, попыталось героически скрыться, но, увы, безуспешно.

— Ты чего? — поинтересовалась я, вызвав у яблочка первую степень алкогольного опьянения. — Я же тебя не ем.

— Ага, — нахально усмехнулось зеркало, — а кто вчера требовал свежевыжатый яблочный сок и фруктовый салат.

Я порылась в своей памяти, но та упорно молчала, видимо не желая травмировать мою психику больше необходимого. Проспиртованное яблочко уже мирно спало, беспокойно покатываясь у меня на ладони.

— Умылась бы приличия ради, горе Яга.

— Где? — задала я риторический вопрос, не надеясь на ответ.

— В бане. Мы конечно люди темные, от цивилизации далече находимся, но вода чай и у нас есть, — обиделось зеркало.

— Ага, — соображалось с трудом, — вода есть в бане, а баня где есть?

— Вода есть в колодце, а колодец во дворе. И баня там же и туалет и огород и вообще все прочее хозяйство. Вот свалилась на мою голову, темнота.

— Огород, — мысль о том, что у меня теперь есть огород, меня доконала.

Даже в самом жутком своем кошмаре я не могла представить наличие огорода и себя на огороде. Было это из какой‑то другой незнакомой мне жизни. Даже огнедышащие драконы были мне роднее огорода.

— Огород, — повторила я, пытаясь поверить в реальность кошмара.

Верилось с трудом. Я с тоской покосилась на бутылку самогона, в поисках ложной храбрости, но бутылка была пуста, вчера я превзошла не только себя, но видимо еще и незнакомого мне лешего.