Александр Анфилатов - Утро нового мира (СИ)

— Падла, пусти, я ничего не взял!

Ярослав упорно тащит бомжа за шиворот по снегу к теплушке, стараясь не задеть торчащие во все стороны куски арматуры. Светит прожектор и тропку хорошо видно. Втащив внутрь, садит бомжа на стул. Воришка неуклюже пытается высвободиться и встать.

— Сидеть! — орёт на него Ярослав, легонько ткнув кулаком поддых. Мужик сгибается, хрипит, сквозь приступ удушья, стонет:

— Ко–о‑о–зёл!

Ярослав вновь бьёт, но уже сильнее:

— Рот закрой.

Пленник затихает, согнувшись на стуле. Похоже, рабочая смена окончательно испорчена, придётся теперь звонить в отделение.

— Ну, ворюга, что с тобой теперь делать?

Попал. Если сдавать этого типа в милицию, то процесс может затянуться на всю ночь: пока приедут, оформят протокол, вызовут перевозку. Пойман с поличным — это уже статья вырисовывается. За кусок железа посадят, как пить дать, хотя сумма небольшая. Могут чужое навешать, и пойдёт несчастный бомж на зону, хотя неизвестно, где ему лучше. Таких воров, которые тащат, что плохо лежит из домов и садов, шибко люди не любят. И кроме всего прочего, звонить хозяину, заставят. Среди ночи Джамшира подымут, а может, и приехать попросят, добро его ненаглядное, ржавое да гнутое, считать. Недостача может случиться — тогда инициативность вообще боком выйдет. Так что сдавать бомжа совсем не резон, но припугнуть надо.

Снял трубку телефона, набрал номер отделения милиции — не отвечают. Да, фартит бродяге сегодня. Не сидеть на зоне, шконку не топтать.

— Ну, ворюга, не нужен ты ментам. Везёт тебе, — язвительно, будто сожалея замечает Ярослав.

— Отпусти, начальник, я ничего не взял, — стонет мужик.

— А я откуда знаю, может, ты не в первый раз, может, у вас организованная преступная группа, и вообще, у нас вагон металлолома в недостаче, — смеётся Ярослав, широко улыбаясь.

Незадачливый преступник зло глянул на своего тюремщика:

— Свои дела на меня повесить хочешь?

— Не бойся, лишнего не повешу. Отвечай на вопросы чётко и ясно. Фамилия? Имя? Отчество? Адрес? — Ярослав для виду записывал в блокнот.

Пленник не сопротивлялся, сказал, где живёт, как зовут. Оказалось, бомж совсем не бомж, а имеет жену и двоих детей, но пьёт много и нигде подолгу не работает. Таджикское семейное предприятие приметил давно, когда работал в соседней сауне истопником. С той поры и повадился лазать через забор, тащить понемногу и сдавать опять же им, Джамширу и компании. Действовал осторожно, но, в конце концов, вот попался. Постепенно разговорившись, мужик приободрился, понял — в милицию не сдадут, и бить не будут. Тут Ярослав, сам не зная, почему решил предложить кое‑что пленнику:

— А что, Георгий, значит, ты у нас сейчас не работаешь, так?

— Так, — тяжело вздохнул тот.

— Давно?

— Месяц, с последнего запоя, — руки то дрожат, похоже, трубы горят.

— А профессия?

— Крановщик, — руки стали дрожать сильнее — или совсем плохо, или халяву почуял, — я всё могу.

— Работу могу предложить, непыльную.

Собеседник молча отвернулся.

— Выпить есть? — промолвил он, теперь уже глядя в потолок.

Ярослав сходил на улицу в машину. Уже спустя несколько минут на столе стояла запечатанная бутылка водки. Глазки у Геры заблестели, забегали. Во всём облике чувствовалось нетерпение, в потолок уже не смотрел. Только на неё — родную.

— Какая работа? — с деланным безразличием спросил он.

На столе появилась и закуска: хлеб, консервы.

— Работа не пыльная, но без криминала, — уверенно ответил Ярослав, разливая в стаканы, — нужно сопровождать меня в экспедиции. Хавчик, спецодежда, выпивка в меру, фирма обеспечивает.

Собеседник уже начал проявлять нетерпение:

— Что за экспедиция?

— Геологоразведка. Обязанность твоя — делать всё, что скажут: таскать грузы, жечь костры, готовить, ухаживать за лошадьми, — тянуть дальше было некуда, клиент созрел.

— Ну, вздрогнули!

Гера схватил стакан и залпом выпил. Ярослав выпил спокойно, неторопливо, дух захватило — крякнул:

— Хорошо пошла!

Закусывали, молча, рыбными консервами и чёрным хлебом. Глядя на мужика, Ярослав пытался понять, что тот за человек. Лет тридцати пяти, темноволосый, худущий. Одет, как бомж. Небрит, оно и понятно: выпивает. Не опустившийся, имеет семью, детей. Такой помощник будет незаменим. И вообще, было бы неплохо сагитировать ещё несколько человек. Одному опасно — убьют, закопают под сосной, поди, ищи, да искать никто не будет. Толпой, оно легче, против толпы не попрёшь. Неужели слова Олега так глубоко въелись в сознание? Ярослав словил себя на мысли, что уже постепенно начинает готовиться неизвестно к чему. Сперва надо всё проверить. Но с другой стороны, бомжу в любой момент можно сказать, что ничего не вышло.