Жнец-кун - Всё, что было или есть, началось с мечты…

— Ну-с, заткни ей рот, а то точно вопить будет, — деловито сказал Грель, заводя бензопилу.

Мама родная, роди меня обратно…

Себастьян, как мне показалось, со вздохом, подсел поближе, крепко меня стиснул и заткнул одной рукой рот. Чё-то мне становится страшно…

— Начнём! — весело сказал Грель и… Швырнул в меня свой агрегат.

Бензопила влетела мне аккурат между лёгкими. Почему я не чувствую боли?!

Грель, игнорируя мои охуевшие глаза, вытащил бензопилу.

Ой мать…

Из раны тут же вылетела плёнка. Грель её тут же поймал и принялся что-то искать.

Как же… Противно! Словно кто-то руками трогает твоё прошлое!

— Нашёл!

Я вновь взглянула на плёнку. В искомом месте она была грубо обрезана, а концы завязаны узлом. Развязав, Грель взял с тумбочки вторую плёнку и принялся неизвестным мне образом аккуратно склеивать их концы.

ТВОЮ МААААААААААААААААТЬ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

— Потерпи немного, я быстро, — буркнул Грель, склеивая вторые концы.

Господи… Что это…

Чай… Свадьба… Коноха, праздник… Академия Кросс… Каин, живой… Алукард… Интегра… Зеро… Предательство Тани и Лили… Снова Коноха…

И на фоне всего этого — тенью везде следующий за мной Себастьян…

— Я закончил! — жизнерадостно сказал Грель, засовывая теперь целую плёнку обратно мне в грудь, — Я пошёл! Зови, если что!

Сказав это, Грель куда-то ускакал.

— Аня, ты как?

…

Я вспомнила.

ВСЁ.

Давайте вернёмся к 88 части и попытаемся представить, что делал Себастьян, когда Аня сказала ему «Прощай».

Предупреждаю, эта часть является дичайшим бредом!

Смотрю на госпожу и недоумеваю. Как? Я стал ей дорог?

Хотя кого я обманываю… Я уже давно заметил, что я ей дорог, что она привязалась ко мне, и старался ненавязчиво ей почаще это напоминать. Ведь от страданий аромат её души только отчётливее, вкуснее.

Аккуратно беру гос… Аню на руки, несу в квартиру, кладу на кровать. Где-то через сутки она должна очнуться.

А мне пора обратно.

В ад мне особо не хотелось, поэтому я тогда решил прогуляться по разным мирам. От нечего делать. Может, нашёл бы ещё одну вкусную душу.

Только «прогулки» у меня тогда не получилось, мне всё время мешали мысли об Ане. И тогда я решил проведать её, взглянуть хотя бы одним глазом на то, как она живёт без меня.

Какой ужас предстал моим глазам! Она умирала, умирала от тоски. По мне. И умерла.

Когда я увидел, что она потеряла ещё одну жизнь, я сломался. Я понял, что мне нужно быть рядом. НУЖНО! Рядом с ней. Но как всегда есть одно «но». Это не тот мир, где демоны могли бы существовать рядом друг с другом. Это как на шахматной доске попытаться поставить две пешки на одну клетку — невозможно. Одна непременно съест другую.

Я так не мог. Я любил её! Чёрт возьми, я ЛЮБИЛ! Поэтому я принялся искать способ, как поставить две пешки на одну клетку. Для этого мне пришлось посетить мир, который Аня бы назвала мангой Священная мелодия.

Отыскать учителя лис было нетрудно. Гораздо труднее было убедить её и всех её лисичек, что я не собираюсь сей же час всех их убить. А когда они узнали, что я, демон, пришёл к ней, учителю лисиц-оборотней, за советом, они так офигели, что всё-таки оставили нас наедине.

Впрочем, детали приёма не существенны. Важнее то, что учитель лис была, как оказалось, когда-то небожителем, и поэтому смогла дать мне не только более дельный, чем я ожидал, совет, но и подсказать правильность действий. В пример результата она привела лисичку-небожителя Цинь Цай Шэн, которая умеет менять пол.

Я тогда сильно заинтересовался этой небесной лисицей, особенно её способностью к смене пола. Цинь… Так её прадедом был тот самый Цинь Цза Фан! Вечный странник, ни живой, ни мёртвый, не человек, не демон… Ну и так далее. Как я понял, эту Цай Шэн ждёт то же самое, если она не продолжит лисий род.

Впрочем, меня интересовала не столько она, сколько её прадед. Ведь как появилось нечеловеческое существо, способное к смене пола? Молча. Я сам был этому свидетелем. Лет эдак шестьдесят тысяч назад встретились на дороге жизни одна знакомая мне демоница Луиза и некий небожитель из этого мира. Никакой любви там не было, но они так к друг другу привязались, что дальнейшая жизнь друг без друга им не представлялась. И они совместили две пешки на одной клетке — стали единым целым существом, принявшим имя Цинь Цза Фан. Одна душа, одно тело, один разум, одно сердце. Но так как они были слишком разные, то есть тьма и свет, то плата за возможность быть вместе оказалось непомерной — вечное одиночество, вечный странник, неприкаянный дух. Как я понял — это передаётся всему роду, пока на ком-нибудь не женятся.