Тори Халимендис: Тайна Старого Леса

Она поддерживала все, что предлагала Ив, становилась на ее сторону во всех спорах и, похоже, искренне считала, что Ив просто не может ошибаться ни в чем. Чем старше мы становились, тем больше приглядывались к парням - а парни к нам. И, безусловно, героем всех девичьих грез и самым желанным женихом городка был Питер. Высокий, широкоплечий, с льняными волосами и голубыми глазами, он казался воплощением всех фантазий. Ив, которой отец покупал романы в городской лавке, закатывая глаза, сравнивала его с доблестными рыцарями. И то верно - Питер с легкостью мог приструнить подвыпивших мужиков, а забежавшую на окраину бешенную лису убил метким броском ножа. Был он, правда, небогат, но Ив это заботило мало - у ее отца денег в достатке. Лидия и здесь уступила подруге первенство, запретив себе вздыхать по несомненно нравившемуся ей парню. Мне же Питер тоже был симпатичен, и, возможно, у нас с Ив и возникли бы на этой почве разногласия - сам-то Питер никого не выделял - но произошло событие, которое вытеснило из моих мыслей все прочие. Мне к той поре уже исполнилось шестнадцать, вот родители и сговорили меня за Тома, вдового приятеля отца. Жена его уже год как умерла, единственная дочь вышла замуж, а сам Том и оба его неженатых сына с хозяйством управлялись туго. Нет, чистоту они поддерживали, как могли, да и золотников у них хватало, дабы приплачивать соседке, стиравшей им вещи - но дому не хватало женской руки, да и немудреная мужская стряпня им порядком приелась. Я плакала, а подруги утешали меня, как могли. Ив, родители которой потакали всем капризам дочери, посоветовала мне отговорить отца. Несколько дней я собиралась с духом и наконец решилась. Во время этого разговора мама отводила глаза, а отец заявил, что я слишком мала и глупа, сама не знаю, чего хочу - а с Томом буду жить в достатке. Вспылив, я выкрикнула, что не ему ведь придется спать с этим хромым уродом - и щеку резко обожгло болью.

Зачем я вылезла ночью из окна и побрела к Лесу? Не могу даже сейчас ответить на этот вопрос. Что-то тянуло меня в чащу. Глаза опухли, но слезы все катились - должно быть, поэтому я, не разглядев корягу в бледном свете луны, запнулась и упала, сильно оцарапав руку о кору древнего дуба. Кровь побежала из многочисленных ранок, ушибленное колено саднило, а я подняла лицо к равнодушной луне и... завыла. И вой этот подхватили в Лесу - протяжный, тоскливый, полный какого-то потустороннего ужаса. Но, удивительным образом, я ощутила спокойствие и странную уверенность: все обойдется, все будет хорошо.

Утром я не могла понять, было ли случившиеся явью или ярким сном. Колено побаливало, но на руке не было ни ранок, ни царапин - а кровь ведь текла довольно сильно. Вероятно, Лес просто мне приснился.

Подруги никак не могли понять моего спокойствия, ведь отец так и не передумал. В конце концов они все же решили, что я попросту смирилась. А я никак не могла им рассказать о своих странных снах. Да, снах - ибо спустя несколько дней мне приснилось, что я стою на залитой лунным светом поляне, нежно глажу кору старого дуба и шепчу: "Ты ведь не подведешь, да? Я верю тебе." И опять я проснулась с уверенностью, что свадьбе этой не бывать. Но, поделись я подобным с Лидией, а уж тем более - с Ив, подруги непременно подняли бы меня на смех. И я молчала. А осенью Том поехал на ярмарку, рассчитывая продать там домашнее вино на крыжовнике да на диво уродившиеся груши и яблоки, вот только обратно он не вернулся. Насмерть перепуганный Стефан, его старший сын, рассказывал, как отошел бедолага в лесок, а когда его хватились и отправились искать, обнаружился совсем рядом со стоянкой. Тома загрызли волки, причем никто из попутчиков, находившихся всего в нескольких шагах, не услышал ни звука. Эта страшная кончина напугала всех жителей городка. Неоднократно я слышала заверения, что "больше мы за пределы своего города ни ногой, ну ее, эту ярмарку, себе дороже". Однако же по-прежнему останавливались в трактире редкие путники, да и купцы все так же поставляли товар в местные лавочки. И постепенно народ успокоился. Беднягу Тома жалели, но полагали его жуткую смерть единичным случаем - ведь более о волках в окрестностях никто не слыхал. Сыновья же несчастного переругались из-за наследства и разъехались на разные улице. При случайной встрече они даже не здоровались, лишь кивали друг другу - и расходились. Я же о гибели Тома, по вполне понятным причинам, не сильно сожалела. К моему удивлению, отец тоже не выглядел сильно расстроенным.

Читать дальше