Джал Халгаев - Оскольки

Она открыла рот, чтобы послать его куда подальше, но благоразумно промолчала. Молодец, девочка, сдержалась. Я б не смог.

— Идем, — не дожидаясь ее, бургомистр кивнул охранникам, и они направились к выходу.

Мы с Ольхой переглянулись. Я кивнул.

— Ну, пожелай мне удачи, — она попыталась изобразить на лице некое подобие улыбки.

— Я пожелаю тебе не сдохнуть.

Она фыркнула и поспешила за городским главой восвояси.

Я остался один.

Честно скажу, меня от него тошнило.

Нет, конечно, Йен выглядел вовсе не как прокаженный урод, но было в нем что-то настолько мерзкое, что при одном на него взгляде меня буквально выворачивало наизнанку. А еще этот голос… Вроде честный и жизнерадостный, чаще он становился тихим и вкрадчивым, что аж «бр-р-р!».

Но отрицать его предусмотрительность я не могла. Это же надо, даже я никогда не слышала о потайном ходе в Каравай, а он говорил о нем так уверенно, будто сам сто раз через него лазил. Может быть, так и было, я без понятия. Может быть, все и выгорит.

Эх, еще бы так не тряслись коленки!

К счастью, меня не стали вновь запихивать в какую-нибудь клетку, а открыто повели через улицы к самому дому бургомистра, вот только сам бургомистр и тройка его стражей все время озиралась, будто на нас вот-вот могли напасть.

— Сегодня мы тебя хорошенько приготовим, — шептал мне на ухо мой будущий «свекр». — Залия, моя жена и теперь уже твоя новая мама, отлично справится со всеми мелочами сама, тебе не придется ничем забивать свою прелестную головку, а мне еще надо уладить кое-какие… проблемы с Фальриком. Этот засранец снова на всю ночь засел в кабаке!

Больше мы с ним не разговаривали, но так даже лучше. Я находилась на грани. Если бы он сказал мне еще хоть слово, то я бы точно не сдержалась и перерезала бы ему глотку крюком, который все еще был надежно спрятан в кармане платья. Правда, думаю, особо им не намахаешься… А жаль.

Когда мы все-таки добрались до дома бургомистра, я тихо охнула.

В этой части города я бывала раньше только один раз, когда меня водила сюда мама, и то кроме небольшой круглой церквушки и не видела — дальше нее «простых» людей не пускают.

Я всегда считала, что у нас с отцом большой дом, и еще пару раз спрашивала, зачем он нам, если нас всего двое (тогда еще не было никакой Марты), но теперь видела перед собой этот огромный особняк из идеально ровных красных кирпичей с широченным балконом и огромной резной дверью. И я понимала, насколько наши жизни отличаются от жизней вот таких богатых и влиятельных людей. Честно говоря, на секунду я даже забыла, почему здесь оказалась.

Мы подошли к двери. Я мельком оглядела четыре высокие колонны из белого мрамора, украшенные длинными вьющимися лозами, спускавшимися сверху вниз, и перевела взгляд на огромную круглую ручку, сделанную в виде головы какого-то зубастого монстра.

Я сглотнула. По сравнению с этим домом мы представляли собой настоящих муравьев, а стена, выступавшая наверху немного вперед и нависавшая над нами, словно мрачная тень, не вызывала ничего, кроме страха.

Бургомистр взял в руки продолговатое кольцо, заканчивающееся конусообразным молоточком, и три раза стукнул им по двери. Та сразу же отворилась, будто открывая портал из замызганных серых улиц в мир красоты и роскоши.

— Господин Девенмарт, — слуга в черном фраке поклонился нам и отошел в сторону, позволяя пройти вперед.

— Идем, — бургомистр мягко толкнул меня ладонью в спину, и я послушно шагнула вперед, стараясь привести кружащуюся голову в порядок.

Колоссальных размеров гостиная, уставленная одним большим тарантурским шерстяным ковром и чертовой кучей дорогущей мягкой мебели (наверное, чтобы перечислить все столы и стулья, у меня ушла бы целая вечность), плавно переходила в широкую деревянную лестницу, с двух сторон огороженную дубовыми резными перилами.

На первом пролете лестница разделялась на две части: одна шла направо, другая — налево, — а между ними на небольшом участке стены висела разделанная шкура здорового бурого медведя, который, казалось, смотрел прямо на меня своими стеклянными мертвыми глазами и угрожающе скалил зубы. Пошли мы, естественно, прямо к нему.

Знаете, мне даже как-то приятно было шлепать своими грязными разодранными в клочья туфлями по дорогущему аляпистому ковру. Ага, и пахло от меня тоже… прилично.

Бургомистр кивком головы приказал стражам оставаться позади, а сам довел меня до первого пролета (этот чертов медведь будто не сводил с меня глаз!) и остановился. Он взглянул на меня и сказал: