Сабаа Тахир - Уголек в пепле

Я вспомнил слова Каина, сказанные той ночью, когда мы стояли у сторожевой башни и смотрели в дюны. «У тебя будет шанс получить истинную свободу — свободу тела и души».

Я вдруг перестал чувствовать себя опозоренным или побежденным. Это… это и есть то, о чем говорил Каин: свобода идти на смерть, зная, что так будет правильно. Свобода назвать душу своей. Свобода сохранить хоть немного доброты, отказываясь стать таким, как моя мать, и умирая за то, за что стоит умереть.

— Я не знаю, что случилось с тобой, — произнес я. — Не знаю, кто был моим отцом и почему ты так сильно его ненавидишь. Но знаю, что моя смерть не освободит тебя. Она не даст тебе спокойствия. Это не ты меня убиваешь. Я сам выбираю смерть. Потому что я лучше умру, чем стану таким, как ты. Лучше умру, чем буду жить без жалости, без чести, без души.

Я сжал прутья решетки и посмотрел матери в глаза. На секунду в них вспыхнуло смущение, маленькая трещинка в ее броне. Затем ее взгляд превратился в холодную сталь. Не важно. Все, что я чувствовал к ней в этот момент, — жалость.

— Завтра я стану свободным. Не ты.

Я отпустил прутья и отошел вглубь камеры. Затем опустился на пол и закрыл глаза. Я не видел ее лица, когда она уходила. И не слышал ее. Мне стало все равно. Смертельный удар — мое освобождение .

Смерть идет за мной. Смерть почти здесь.

Я готов к ней.

Довольно долго я наблюдала через открытую дверь, как работает Телуман, прежде чем набралась мужества и вошла в магазин. Он отбивал полосу раскаленного металла аккуратными выверенными ударами. Его руки, украшенные яркими татуировками, покрылись потом от напряжения.

— Дарин в Кауфе.

Он остановился с молотом на весу и повернулся ко мне. Странно, но вспыхнувшая в его глазах тревога успокоила меня. По крайней мере, есть еще один человек, который так же, как и я, не равнодушен к судьбе моего брата.

— Его перевели туда десять дней назад, — сказала я. — Сразу после Лунного Фестиваля. — Я подняла запястья, все еще окованные рабскими браслетами. — Мне надо отправиться за ним.

Я затаила дыхание, пока он размышлял. Помощь Телумана — это первый шаг в моем плане. А весь этот план почти полностью зависел от того, согласятся ли и другие люди сделать то, о чем я их попрошу.

— Запри дверь, — велел он.

Почти три часа он освобождал меня от оков и за все это время почти ничего не сказал, лишь изредка спрашивал, надо ли мне что-нибудь. Когда я освободилась от браслетов, он дал мне мазь для запястий, натертых браслетами, и исчез в задней комнате. В следующую минуту Спиро вернулся, держа в руках изысканно украшенный меч — тот же, каким он отпугивал гулей в первую нашу встречу.

— Это первый настоящий телуманский меч, который я сделал вместе с Дарином, — пояснил он. — Передай ему. Когда освободишь его, скажи, что Спиро Телуман будет ждать его в Свободных Землях. Скажи ему, что у нас еще много работы.

— Я боюсь, — прошептала я. — Боюсь, что у меня ничего не выйдет. Боюсь, что он умрет.

Страх вспыхнул во мне, как будто сказав о нем вслух, я вдохнула в него жизнь. Тени закопошились у двери. Гули.

«Лайя, — позвали они. — Лайя».

— Страх будет твоим врагом, если ты сама ему позволишь. — Телуман протянул мне меч Дарина и кивнул в сторону гулей.

Я повернулась и, пока он говорил, пошла на них.

— Слишком много страха — и ты парализован, — сказал он. Гули не испугались. Я подняла меч. — Слишком мало страха — и ты чересчур самонадеян.

Я ударила по ближайшему от меня гулю. Он зашипел и уполз под дверь. Часть его собратьев отступила назад, но другие набросились на меня. Я заставила себя быстро встать и отбиться от них мечом. Спустя несколько мгновений те, что посмелее, тоже уползли с гневным шипением. Я повернулась к Телуману. Он посмотрел мне в глаза.

— Страх может быть полезен, Лайя. Он может спасти твою жизнь. Но не позволяй ему управлять собой. Когда тебя охватит страх, борись с ним и победишь, потому что твой дух и твое сердце сильнее.

Небо уже начало темнеть, когда я покинула кузницу, спрятав под юбками меч Дарина.

Улицы патрулировали отряды меченосцев, но в черном платье я легко растворялась в ночи как привидение и оставалась незамеченной.

По пути я вспоминала, как во время облавы Дарин пытался защитить меня от маски, даже когда тот дал ему шанс сбежать. Я представила Иззи, маленькую, напуганную и все же решившую стать мне другом, хотя она прекрасно знала, какова может быть цена этой дружбы. Подумала и об Элиасе, который мог бы сейчас находиться за много миль от Блэклифа и наслаждаться свободой, если бы позволил Аквилле убить меня.