Анна Клименко - Последний Магистр

Перед ним вилась едва заметная тропинка, и было неясно, кто протоптал ее – люди, нет-нет да заглядывающие под сень старых деревьев, или n'tahe, навещающие людские селения. Тянуло сладковатым запахом тлена и гнили, верный признак того, что народ Зла уже неподалеку.

Он спокойно шел вперед до тех пор, пока дорогу не преградили две сестры печали – красивейшие болотные ночницы, бледные, как призраки, с лицами, которые так и просились на полотна мастеров кисти или в качестве фресок в святилища предков.

– Что ты ищешь здесь, путник? – прошелестела одна.

– Мы видим, что ты из народа Зла, и потому не нападаем. Но мы должны знать, зачем ты здесь, в этих священных топях?

Норл приподнял крылья – так, на всякий случай; пусть ночницы увидят, что перед ними высший вампир, к тому же весьма могущественный.

– Я пришел к вашей королеве, – сказал он, – если вы можете проводить меня к ней наиболее коротким путем, я буду благодарен. Ибо рассвет не будет ждать, пока я завершу начатое дело.

Они переглянулись и д'Эвери еще раз подивился нечеловеческой красоте их лиц. А в лунном свете они и вовсе казались выточенными из белейшего мрамора Драконовых гор; искусно сработанные маски совершенства в обрамлении иссиня-черных волос. Было похоже на то, что ночницы выбирали себе сестер только из самых прекрасных женщин народа дэйлор и людей.

– Зачем тебе королева, путник? – строго спросила болотная ночница. – Наша мать не любит, когда ее беспокоят по пустякам. Даже если ты такой же n'tahe, как и мы.

Вампир нахмурился. Конечно, было понятно, что эти две красотки занимают места стражей у врат владений королевы. Но зачем же быть такими назойливыми?

– Я должен спросить у нее совета, что должен делать с Черным Магистром, – сухо сказал он.

Ночницы кивнули – одновременно, как по команде.

– Иди за нами, путник. Королева уже давно… обеспокоена и ждет.

– Кого она ждет?

– Того, кто обеспокоен так же, как она.

Дворец первой ночницы стоял на маленьком островке посреди болота и формой напоминал гигантский муравейник с черным провалом входа и без единого намека на окна. Лунный свет скользил бликами по гладкой поверхности строения, и у Норла сложилось впечатление, что стены дворца мокрые. Или облиты чем-то вязким и липким.

Ночницы, что сопровождали его, остановились у входа.

– Иди, путник. Как войдешь, увидишь лестницу вниз, гуда, где вечный мрак и прохлада. Порой королева предпочитает солнце, но иногда – тьму.

Вампир пожал плечами. Выглядело все это странно, непонятно. Во-первых, сам дворец по размеру ничем не уступал тем домам, что строят люди в городах. Так зачем же возводить этакий муравейник, чтобы прокопать нору вниз, в сердце топей? И чем все-таки облиты стены?.. Ему захотелось потрогать их, но, поймав строгие взгляды двух сестер печали, он отказался от этой затеи.

«Наверное, мне просто не понять ночниц», – решил Норл.

И шагнул в черный зев хода.

Его окружил жирный, пропитанный запахом тлена мрак.

«Да что она там делает, интересно? Что за удовольствие сидеть среди такой вони?»

– Иди вперед и не сомневайся ни в чем.

Вот как. Королева сама заговорила с ним. Значит, учуяла.

– Ваше Величество! – Норл на всякий случай отвесил темноте поклон. Раздался легкий смешок.

– Иди же, д'Эвери. Время не ждет, и рассвет может застать тебя далеко от убежища.

Он ускорил шаг и, к собственному удивлению, понял, что зловоние отступило. Еще десяток шагов – и впереди замерцал красноватый огонек.

…Она возлежала на некоем подобии помоста, застеленного можжевеловыми веточками. Два факела в подставках горели, тихо потрескивая и разбрасывая багровые блики по влажным земляным стенам. А у ложа королевы, на скамейке, сидела чумазая человеческая девочка и большим гребнем расчесывала ее длинные волосы.

– Ваше Величество.

Норл поклонился еще раз. Он впервые видел прародительницу легендарных сестер, и теперь, нимало не смущаясь, жадно рассматривал ее. И чем дольше разглядывал, тем больше удивлялся.

Во-первых, королева болотных ночниц при жизни была человеком, это можно было сказать с первого взгляда – потому что человеческие лица отличаются от лиц дэйлор так же, как грубый глиняный горшок отличается от хрупкой вазы. Конечно, такое сравнение можно было назвать преувеличенным; лицо женщины, давшей начало всему роду ночниц, несомненно, было красивым и гармоничным. И все же возраст королевы прозрачно намекал на то, что дэйлор, что бы там не утверждали короли, ненамного древнее людей.