Вера Малахова: Жизнь обреченных на смерть

- Хулиан, меня начинает беспокоить твое самочувствие, - сухой голос Кейсара заставил Хулиана встать с кресла и принять подобающий вид перед своим повелителем.

- Чтобы там со мной ни было, я рад, принимать вас в своем доме, Ваше Величество.

- Рад? Ну, хорошо, будем считать это правдой. Предложишь сесть, или мне так и топтаться на пороге? - Вопрос Хоакина, как холодный душ, отрезвил Корина Фоли. Сдернув со светильника защитный колпачок, Хулиан смахнул со стола остатки пепла от трубки и предложил Кейсару собственное кресло. Снисходительно кивнув своему Корину, Хоакин прошел и занял место хозяина. Чтобы там себе не думал весь мир о том, кто является истинным правителем сейма Фоли, эти двое знали истинное положение вещей. Хулиан всегда служил ширмой для своего господина. За феерично-зловещей личностью своего Корина, Хоакин мог позволить себе тайно править всем и вся в этом мире. Пока верхушки Куори и Темо, сосредоточив все свои силы на Хулиане, боролись с ним, Хоакин незаметно для окружающих, не встречая никакого сопротивления, воплощал в жизнь свои планы. Приходилось признать, что Кейсару Фоли было не так уж много надо от жизни. Но все то, в чем он нуждался, Хоакин предпочитал получать, не напрягаясь.

- Ваше Величество, если честно, я никак не могу понять, чем вызвана ваша обеспокоенность моим здоровьем.

То, как раздраженно Кейсар заелозил в кресле, не ускользнуло от внимания хозяина дома, и он приготовился выслушать малоприятные замечания в адрес своей персоны. Голос Хоакина напоминал раздраженное ворчание разбуженного медведя.

- Хватит! Джулиан, я всегда снисходительно относился к твоим многочисленным слабостям, но исключительно потому, что при этом ты отлично справлялся с основной своей задачей. Но теперь.... Все только и говорят, что ты выдохся. Что Корин Фоли настолько погружен в горе, что под его носом можно взорвать мой дворец, а он не замучает при этом и десятка человек. Но все это было бы ничего, если бы они не говорили значительно более ужасные вещи! Все в один голос говорят, что теперь Кейсару Фоли никуда не деться и придется взять правление сеймом на себя! Джулиан, ты хотя бы слышишь меня? Они говорят, что Я должен взять власть в свои руки! Да, они все с ума посходили!

- Да, Ваше Величество, это, безусловно, не поддается никакому логическому объяснению, - горько улыбнулся, все еще стоявший по стойке смирно, Хулиан.

- Твоя идиотская ирония тут совершено неуместна! Я требую, чтобы ты немедленно взял себя в руки, и начал исполнять свои обязанности.

- То есть Ваши обязанности, - дерзко уточнил Корин Фоли.

- Ну, выполняю же я твои, - жестоко ответил Кейсар Фоли. - До сих пор не могу понять, почему блистательный глава безопасности сейма Фоли Хулиан Борджиа допустил возможность, когда весь мир зависел от двух весьма молодых и неопытных людей. Почему я должен был следить за всей это ситуацией несколько веков?

- Возможно потому, что это доставляло вам удовольствие, иначе вы давно свалили бы это проблему на меня, просто обрисовав ситуацию.

- Чтоб тебя! - не найдя возможности, что-либо ответить, фыркнул Хоакин, и раздраженно продолжил, - Джулиан да сядь ты наконец, не стой столбом. Поняв, что гроза миновала, Хулиан разлил в изумительной красоты бокалы фари Марты и, предложив один из них Хоакину, спокойно сел в кресло посетителя у своего рабочего стола. Хоакин, как ценитель всего прекрасного, заворожено любовался изумительной гравировкой бокала.

- Джулиан, где ты взял такую прелесть?

- Подарок Хельги Хуаниты, - с нежной улыбкой ответил Джул.

- Мне никогда не была понятна природа твоих с ней отношений! - Обиженный тем, что у него нет таких бокалов, Кейсар недовольно нахохлился.

- Вы прекрасно знаете, что Хуанита всегда была для меня, как младшая сестренка.

- Я прекрасно знаю, что Хуанита всегда была влюблена в тебя, как кошка, и мечтает хоть об одном знаке внимания с твоей стороны.

- Это ошибочное мнение. Наша Хельга, как натура творческая, безусловно, нуждается в некоем предмете обожания, но я ей нужен исключительно по причине своей недоступности, - с усталостью в голосе заметил Хулиан.

- Джул, ты так наивен, - покачал головой Хоакин.

- Ваше Величество, в данном случае ошибаетесь вы. Я несколько раз пытался развить наши с ней отношения чуть дальше дружеских, и всякий раз получал от ворот поворот. Это прекратилось после того, как Хуанита раздраженно заявила мне, что не может иметь никаких отношений с таким бесчувственным чурбаном, как я. Видите ли, я давно должен был понять, что ее любовь ко мне не должна быть воплощена в жизнь, иначе у нее пропадет вдохновение. А ее страсть к творчеству не должна подвергаться ни малейшей угрозе! Поэтому будет лучше, если я, наконец, отстану от нее со своими притязаниями, и дам ей спокойно страдать от несчастной любви ко мне, и на волне неразделенной страсти продолжать творить ее бесподобные шедевры.