Вера Малахова - Жизнь обреченных на смерть

- Кто такая Джинни?

Дэймон, не веря покачал головой, и тяжело вздохнул.

- Послушай, я все понимаю, у тебя никогда не было головы на плечах, только бешеный нрав и смазливая физиономия, но как можно было похитить Мину, даже не изучив ее окружение!

- Зачем мне ее окружение? В мои планы входила только Джельсамина Валенте. И я вполне успешно справлялся с задачей, пока...

- Пока на твоем пути не появилась Джинни.

- Так, та брюнетка с горящими глазами и самой красивой грудью из всех, что я видел, и есть Джинни?

- Да, твое описание вполне соответствует действительности.

- Не понимаю, если она бросилась спасать свою госпожу, зачем потом спасать меня? Бросила бы умирать.... Подожди, ты что...? - Молодой человек даже попытался привстать, но ему тут же стало дурно. Дэймон поторопился успокоить раненного.

- Не волнуйся, никто не просил ее спасать твою шкуру. Ни Мина, ни Джинни не знают, кто ты такой. И я надеюсь, что не узнают. Потому и пробрался сюда. Ты должен бежать, пока они не поняли, что ты пришел в себя.

- Ты с ума сошел? Меня проткнули копьем, у меня в сиделках самое совершенное существо в мире, я нахожусь достаточно близко к Джельсамине Валенте и при этом достаточно далеко от своей любящей матушки, чтобы она не могла дотянуть до меня свои кровавые руки! Что по-твоему может заставить меня бежать отсюда?

- Как на счет того, что я тебя об этом попросил? - Выдвигая подобное предложение, Дэми точно знал на него ответ, и поэтому даже усмехнулся собственной наивности.

- Ты прекрасно знаешь, что мне всегда было плевать на желания кого-либо. И ты никогда не был исключением из этого правила.

- Да, я в курсе. Просто понадеялся, что в тебе хоть что-то изменилось с тех пор.

- С чего бы вдруг? Я сын своих родителей, - вызов, прозвучавший в голосе молодого человека, вызвал лишь насмешку Дэймона.

- Что ж, мне очень жаль. Надеюсь, тебе хватит мозгов не называть хозяйке дома свое настоящее имя. Нам не хватает только обострить и без того непростую политическую обстановку. Из-за твоей выходки могут нарушиться тысячелетиями сложившиеся дипломатические отношения.

Дэймон встал и направился к двери, надеясь, что хоть что-то смог вложить в голову этого беспросветного эгоиста. В тот момент, когда он взялся за ручку двери, его собеседник ехидно спросил.

- И ты даже не попросишь меня держать мои грязные помыслы и руки подальше от твоей возлюбленной?

- Не вижу смысла. Я слишком хорошо выучил урок.

- Это какой же?

- Тебе плевать на желания остальных, и я не являюсь исключением из этого правила.

- Я очень рад, что ты это понял. Возможно, когда-нибудь это спасет твою жизнь.

- Не надо дешевых фраз. - Брезгливо поморщился Дэймон. - В отличие от других, я всегда знал, что за миленькой мордашкой, горой шуток и морем обаяния, существует абсолютно бездушная, хладнокровная змея, способная убить любого, кто встретится на ее пути. И я слишком хорошо знаю, что говоря кому-либо, что убьешь его, если понадобится, улыбаясь при этом во все лицо, ты говоришь чистую правду. Мало кто это понимает, но я из их числа.

- Ты слишком хорошо меня знаешь. Это знание может, как спасти, так и убить тебя.

- Побеспокойся лучше о своем здоровье, а не о моей жизни. Просто запомни, все твои фокусы я знаю наизусть. Возможно, когда-нибудь тебе встретится человек, который отнесется к тебе так, как относишься ты ко всем окружающим, и тогда ты почувствуешь то, что чувствую я, общаясь с тобой.

- Дэймон, я всю жизнь нахожусь рядом с такими людьми. Это мои отец и мать.

- Я знаю это не хуже тебя, Джейсон. И только поэтому ты еще жив.

Дэймон вышел и тихо закрыл за собой дверь. Его последние слова повисли в комнате липкой, густой тяжестью.

- Госпожа, простите, не знаю, как вам сообщить об этом...

- Да, не мямли! Говори нормально, что случилось?

- Господин Кевин не вернулся домой.

- Что значит, не вернулся?

- У него в полдень была назначена встреча. Он на нее не явился.

Хозяйка дома встревожено нахмурила брови, встала, подобрав тяжелые юбки, и стремительно прошла в соседний кабинет.

- Где Кевин?

- Добрый день, дорогая, - язвительный тон ее собеседника ничуть не осадил разгневанную особу.

- Я спрашиваю, где Кевин.

- Мне почем знать, я за ним не слежу.

- Так узнай, он все-таки твой сын!

- Да, пожалуй, Кевин единственный в ком я не сомневался, думая о том, мой ли он ребенок.

- Ублюдок! Отвечай на вопрос! - Тяжело вздохнув, мужчина на мгновение сосредоточился, и после проступившего на его лице удивления его заполнила ехидная усмешка.