Роберт Хейс - Ересь внутри

Он проверил шкаф. Собран из хорошей твердой древесины и, очевидно, привезен откуда-то издалека. Пуст. Еще здесь стояло большое, в рост человека, зеркало. Стоило оно явно немало, но Бетрим понимал, что не сможет вынести его, не разбив, а всем известно: битое зеркало — к беде. Ему же бед и так хватает выше крыши.

Шип поразмыслил над тем, чтобы укутаться занавесками и стащить их, но кто, черт возьми, станет покупать комплект занавесок? Правильно, никто. Он надеялся, что хоть у Шустрого дела идут получше. Им без проблем удалось проникнуть в имение — это несложно, когда владелец построил секретный туннель, который оказался не таким уж и секретным. Босс оставил Мослака сторожить вход, который заодно был и путем отхода, а остальные двинулись через сады, перебегая от тени к тени, когда стражники не смотрели. Затем они взобрались на второй этаж, и Шустрый открыл окно, быстро и тихо. Попав внутрь, Босс взял на дело Генри и Зеленого, а Бетрим с Шустрым отправились воровать все, за что можно выручить деньги и что не приколочено намертво к полу. Пока что весь улов Торна насчитывал три бронзовые монеты, которые он нашел в чьих-то штанах в одной из комнат.

Босс, Генри и Зеленый уже должны были закончить с убийством, а это значило, что Бетриму тоже пора убираться. Ему не хотелось торчать здесь, когда найдут тело, — в этом случае Босс вполне мог бы бросить его на произвол судьбы.

Черный Шип пошарил под кроватью. Ничего, за исключением блестящей ночной вазы. На вид сделана из добротного металла, может, даже стали, и пуста. Хорошая сталь, предложенная правильным людям, стоит нескольких монет, поэтому Бетрим схватил ее и быстро принюхался — запаха нет. Впрочем, даже если бы и был, это вряд ли удержало бы его от кражи.

С ночной вазой в руке наемник подошел к двери, открыл ее и, высунув голову, посмотрел по сторонам, убеждаясь, что путь чист. Он шагнул наружу, и в этот самый момент из комнаты через две двери показался еще один человек.

Бетрим сразу его узнал. Недомерок с короткими волосами, щетиной и в плаще. И плащ выдавал в нем врага Торна.

Арбитр и Черный Шип уставились друг на друга, точно два голодных волка. Бетрим понимал, что, если он развернется и побежит, начнется погоня. Лучше остаться на месте и, надеясь на удачу, попытаться убить мерзавца. Но на удачу Торн полагаться не любил — эта стерва может повернуться задом в самый неподходящий момент.

Арбитр опустил глаза на трехпалую руку Бетрима. Чувствуя все растущее раздражение, тот отшвырнул ночную вазу.

— Черный Шип… — сказал арбитр.

— Арбитр, — отозвался Торн.

Больше, похоже, им друг другу сказать было нечего. Наемник снял с пояса топор и с криком бросился в атаку.

Арбитр уклонился от первого замаха, одновременно выдернув из ножен свой меч, а затем, блокировав второй удар, сам перешел в наступление, проведя два молниеносных выпада. Бетрим поднырнул под первый, парировал второй, но вдруг невесть откуда возник левый кулак арбитра и врезался ему в лицо.

Торн едва устоял, опершись трехпалой рукой о стену, и сплюнул на пол кровь. Ощущение было такое, словно его огрели тяжеленным молотом. Хорошо хоть зубы остались целы — уродства его лицу и так было не занимать. Радовал и тот факт, что с арбитром не было Джеззет Вель’юрн. На свете есть мало людей, с которыми Черный Шип боялся драться, и так уж получилось, что Джеззет Вель’юрн этот список возглавляла.

Оба мужчины следили друг за другом — Бетрим с топором в руке, арбитр с мечом — и ни один не хотел проиграть. Торн почти удивился самому себе, когда замахнулся на арбитра, и был уверен, что ублюдок этого тоже не ожидал. И все же мракоборец блокировал удар и стал бубнить себе под нос какие-то странные слова, которых Черный Шип не понял.

Он рубанул снова, но в этот раз арбитр поразительно легко отбил атаку и сразу же обрушил на наемника шквал размашистых ударов. Снова и снова Бетрим блокировал их, все время отступая. Арбитр был слишком быстр, слишком силен. Торн знал — это магия. Подлые охотники всегда жульничают.

Улучив момент, Бетрим выхватил из-за пояса маленький нож и нацелил его в лицо арбитра. Мракоборец попробовал уклониться от атаки, наткнулся на стену, споткнулся и на четвереньках отполз ровно в тот момент, когда Черный Шип вонзил свой топор точно в то место, где только что была его голова.

Когда арбитр поднялся на ноги, Бертрим увидел, что из крошечного пореза на левой щеке, всего в дюйме под глазом, у него сочатся темные капли — создавалось впечатление, будто охотник плачет кровью. Торн осознал, что ухмыляется. Он понимал, что зрелище это не из приятных и запросто способно напугать простых обывателей. Но не арбитра.