Пол Кемп - Маска полуночи

Джак наклонил голову к плечу, прислушиваясь. Зов не повторился. По необъяснимой причине, глубокая грусть охватила его. Он знал, что что–то утратил, но не знал, что именно.

— Доедай суп, сынок, — сказал отец. — Ты можешь остаться здесь.

Джак не знал, что это значит, а отец не стал объяснять — он улыбнулся и сказал:

— Коб и я сегодня уже позаботились об ульях. Если хочешь, на закате можем все вместе отправиться на рыбалку. Здесь неподалеку есть пруд.

Идея показалась ему великолепной. В атмосфере семейного тепла его грусть растворилась. Он сел обратно за стол и принялся доедать суп.

Магадон, Кейл и Ривен стояли в главном зале башни.

— Что теперь? — наконец спросил Магадон.

— Я перенесу вас и Джака обратно, — ответил Кейл. — А мне нужно закончить кое–какие дела.

Магадон кивнул.

— Я остаюсь, — сказал Ривен.

— Почему? — спросил Магадон.

— Мне тоже нужно кое о чем позаботиться.

Кейл оглядел храм, однажды принадлежавший Цирику, а теперь — Маску, и понял, о чем говорит Ривен.

— Все только начинается, — сказал Ривен Эревису. — Ты это понимаешь?

Кейл подумал о Сефрисе, о зове, который отправил Источник через весь Фаэрун. Он кивнул. Он понимал, что Маск еще не закончил с ними. Но сейчас ему нужно было заняться собственной жизнью.

— Можешь оставить Джака здесь, — добавил Ривен. — Со мной. У тебя будет повод возвращаться.

Они посмотрели друг другу в глаза. Эревис снова подумал о тех словах, что сказал ему полурослик на улицах Селгаунта: «Дом — это друзья».

Он кивнул.

— Ты позаботишься о нем?

Кейл не смог бы перенести вид того, как тело Джака закапывают в землю.

— Позабочусь.

Они глядели друг на друга. Тянулись мгновения. Наконец, синхронно, они шагнули навстречу и обнялись. Прощание воинов.

Кейл отступил, собрал вокруг себя тени, и сказал:

— Пойдем, Магз.

Далеко внизу ревел прибой. В предрассветный час колышущаяся на мелководье пена была едва заметна. Холодный ветер трепал плащ Кейла. Сияющие дальше по побережью огни могли быть только Урмласпиром, одним из самых больших городов Сембии. Кейл никогда в нем не бывал. Может быть, он это исправит. Причин возвращаться в Селгаунт не было. Вообще не осталось причин что–либо делать.

Вара осмотрелась, но в темноте ей почти ничего не было видно, кроме гаснущих звезд. Кейл уговорил ее на время покинуть Порт Черепа. Он согласился с Ривеном, что Маск пока еще не оставил их в покое, и не мог думать о Варе и о себе как «о нас», но хотел что–то для нее сделать, и, хотя бы на мгновение, не хотел быть один.

— Я уже давно не видела неба, — негромко сказала она.

— Я знаю, — ответил Эревис, сжимая в кулаке трубку Джака.

Должно быть, она услышала напряжение в его голосе, едва сдерживаемое горе. Казалось, он не способен выпустить его наружу.

— Что случилось, Васен? — спросила она, не прикасаясь к Эревису.

Какой–то миг он не мог заговорить. Наконец, сказал:

— Недавно я потерял лучшего друга.

Он не был уверен, как давно это произошло. Один день просто перетекал в другой.

Какое–то время она смотрела на него, прежде чем произнести:

— Мне так жаль.

Между ними воцарилась тишина. Шумел только прибой.

Кейл глядел на пенистые гребни волн Внутреннего моря. Он чувствовал взгляд Вары. Интересно, о чем она сейчас думает. Кейл все еще не знал, почему он вернулся к ней, а не к Тази, или не остался с Магадоном в Звездном Покрове. У них было не так уж много общего, они и обменялись–то всего несколькими предложениями… И все же, Кейл чувствовал, что его влечёт к ней. Наверное, решил он, каждому нужен человек, которому можно было бы исповедаться.

— Расскажи что–нибудь о себе, — попросила она, и Кейлу показалось, что девушка читает его мысли.

— Например?

Не задумываясь, она ответила:

— Расскажи то, что больше никому не рассказывал.

Кейл почувствовал, как забилось его сердце. Он все еще не смотрел на Вару.

— Ты не знаешь, о чем просишь.

— Знаю. Расскажи.

Он сглотнул и наконец–то повернулся к ней. В выражении ее лица не было осуждения. Он встретил ее взгляд. Девушка молча ждала.

— Я убивал людей из–за денег, — сказал он, и начав, уже не мог остановиться. — Многих. Я убивал и других по причинам, которые казались мне весомыми. Я служу богу, который обитает во тьме, и теперь, кажется, тьма поселилась внутри меня. Почти всю свою взрослую жизнь я провел, совершая насилие. У меня было только два близких друга.