Алексей Пехов - Хроники Сиалы - Крадущийся в тени. Джанга с тенями. Вьюга теней

В способностях подчиненных Фраго Лантэна я сомневался. Я вообще был не самого хорошего мнения о страже.

Не успел я отхлебнуть из кружки густого пива, как передо мной вырос тощий бледный субъект и, не церемонясь, сел на свободный стул напротив. Лично я этого парня видел впервые.

Тип мне не понравился сразу. Его бледность и худоба наводили на мысль о том, что он вампир, но я конечно же ошибался. Вампиров не существует. Незваный гость был человеком. И, судя по всему, очень опасным. Ни одного ненужного или лишнего движения, холодный оценивающий взгляд. Я не первый год на улице. Насмотрелся на таких.

Я даже хотел потянуться за арбалетом, но раздумал. Мало ли что. Может, он просто решил поговорить о погоде?

— Я разве кого-то приглашал? — спросил я как можно безразличнее.

Но от незваного гостя не укрылось мое мимолетное напряжение, и он криво ухмыльнулся:

— Ты Гаррет?

— Все может быть. — Я пожал плечами и глотнул пива.

— Меня просили тебе кое-что передать…

— Неужели деньги? — как можно искреннее удивился я.

— Да нет. — Бледный не собирался вступать в словесную перепалку. — Я должен передать тебе, что Маркун недоволен.

— С каких это пор наемные убийцы передают сообщения главы гильдии воров? — резко спросил я, ставя на стол кружку. — Или гильдия убийц успела снюхаться с гильдией ночного братства?

— Это не твое дело, Гаррет. — Бледного ничуть не покоробило, что я догадался, кто он такой. — Маркун последний раз предлагает тебе вступить в гильдию и платить взносы.

Эх, гильдии, гильдии! Король закрывает глаза на гильдию воров и на гильдию убийц. До поры до времени. Официальные власти не трогают эти сомнительные организации, пока те не зарываются и платят налоги. И, надо сказать, в казну отчисляются огромные деньжищи. Чуть ли не половина от заработанных ночным братством денег. Потому я и не в гильдии. Зачем кому-то дарить золотые, заработанные почти что честным трудом?

— Мне жаль его огорчать. — Я как можно гадливее ухмыльнулся.

Гаррет-тень, мастер-вор, о котором в Авендуме ходят легенды и который ни разу не попадался страже, не хочет вступать в гильдию.

— Я свободный охотник. И Маркуну ничего не должен. Он и так захапал под себя всех жуликов Авендума. Не собираюсь подчиняться разжиревшему карманнику.

— Хорошо. — Бледный нисколько не расстроился от моего отказа и все так же безразлично смотрел мне в глаза. — Это твое последнее слово?

Я кивнул, показывая, что разговор исчерпан, и тут же расслышал сквозь шум и гомон заведения тихий щелчок взводимой пружины. Убийца опустил руки под стол. Это произошло столь быстро, что я даже не успел заметить этого движения. Бледный и вправду оказался настоящим профи.

— М-дя. Скряга Маркун в этот раз не на шутку расщедрился, если нанял такого, как ты.

Я расслабился и постарался не делать резких движений. Рыпаться не стоило, тем более не зная, что там у него под столом. Такой же арбалет, как у меня, или еще что похуже?

— Ты прости, Гаррет, — произнес Бледный, хотя я не верил, что этого парня мучает совесть. — Ничего личного, это всего лишь работа. Ты понимаешь.

— Ты, видно, глупец, если собираешься отправить меня к Саготу в заведении Гозмо.

— Ну что ты. Ты просто вдруг окажешься пьян, и я, как твой лучший друг, помогу тебе выйти. Прогуляться на свежем воздухе.

Значит, яд. Я сжался, ожидая удара. Тьма! Как нелепо я попался!

Но, как всегда, милая удача кинула кости, и мне выпали шестерки. Во всем «Ноже и Топоре» наступила оглушающая тишина. Замолкла певичка, стих пьяный хохот и оживленные разговоры. Настоящее кладбище, и Гозмо на нем главный покойник. Я посмотрел на входную дверь, и, наверное, мои глаза стали квадратными от удивления, раз даже такой профессионал, как Бледный, сделал то, чего никак нельзя делать опытному убийце. Забыв обо мне, он обернулся, решив посмотреть: что же там произошло?

У входа в трактир стояла городская стража, крепко сжимая в руках алебарды и арбалеты. И ни у кого не вызывало сомнений — ребята готовы пустить их в ход, если где-нибудь сверкнет нож. Было видно, что это не портовые дармоеды, а воины Внутреннего города. Слишком откормленные и холеные. Таким палец в рот не клади. И даже вышибалы, маму которых можно было уличить в связи с троллями, отошли в сторону, пропуская незваных гостей в святая святых воровского мира.

Должно было случиться нечто очень важное, если стражники, которым Гозмо регулярно отстегивал, чтобы они не замечали его маленького заведения и публики, которая в нем обитает, пришли сюда.