Глен Кук - Десять поверженных. Первая Летопись Черной Гвардии - Пенталогия

— Ну и ублюдки. Но кто? — он почти был готов вскочить.

— Отдыхай. Я схожу к Капитану, — я похлопал его по плечу и заглянул в соседнюю комнату. На сегодняшнее утро кроме Кучерявого никого не было.

Я выбрал длинную дорогу, вдоль Троянской стены, которая окружает гавань Берилла. На полпути я остановился и посмотрел на север, в сторону моря Страданий, которое было видно за молом с маяком и Крепостным островом. Тусклую серо-коричневую воду запятнали цветные паруса прибрежных одномачтовых судов, которые разбегались по паутине маршрутов, связывающих Города-Драгоценности друг с другом. Неподвижное небо было мутным и тяжёлым. Горизонта не различить, но над самой водой воздух всё-таки двигался. Вокруг острова бриз дул всегда, хотя и избегал побережья, как будто боялся проказы. Кружащие чайки были такими же угрюмыми и медлительными, какими обещал сделать сегодняшний день большинство людей.

Ещё одно лето на службе у мрачного и вечно потеющего Старшины Берилла. Неблагодарная работа — защищать его от политических соперников и разболтавшихся национальных войск. Ещё одно лето адской работы для таких, как Кучерявый. Хотя жалованье было приличным, однако и звонкая монета шла не в радость. Наши предки-собратья были бы ошеломлены, увидев нас такими униженными.

Берилл хотя и скорчился от нищеты, но всё же это древний и загадочный город. Его история — это бездонный чёрный колодец. И я развлекаюсь, пытаясь измерить его тёмную глубину, пытаясь отделить факты от вымысла, легенд и мифов. Непростая задача, если учитывать, что ранние городские историки писали, чтобы усладить своих власть предержащих.

По мне, самый интересный период — это древнее королевство, которое описано наименее удовлетворительно.

И в царствование Ниама случилось так, что пришла нечисть, и одолена она была через десять лет ужаса и заключена в тёмный склеп на вершине Некрополитанского холма. Эхо этого ужаса постоянно присутствует и в фольклоре, и в материнских предупреждениях непослушным детям. Но никто не вспоминает сейчас, какой именно была эта нечисть.

Я двинулся дальше, отчаявшись укрыться от жары. Часовые в тени своих навесов повязали на шеи полотенца.

Внезапно подул ветерок. Передо мной лежала гавань. Из-за острова показался корабль. Это была здоровая, загромождающая собой всё зверюга, и остальные судёнышки в сравнении с ней казались совсем крошечными. В центре пузатого чёрного паруса выделялся серебряный череп. Красные глаза на этом черепе просто пылали, а за сломанными зубами колыхалось пламя. Череп обвивала блестящая серебряная лента.

— Что там за чертовщина? — спросил часовой.

— Я не знаю, Белёсый.

Размеры корабля поразили меня даже больше, чем его сверкающий парус. Весь этот аттракцион был вполне в духе наших четверых колдунов-недоумков. Правда, галеры с пятью рядами вёсел я никогда не видел.

Я вспомнил о своём намерении и постучал в дверь Капитана. Он не отвечал.

Решившись войти без приглашения, я увидел, что он храпит на большом деревянном стуле.

— Эй! — закричал я. — Пожар! Мятежники в городе! Плясун у ворот Утренней зари!

Плясун был генералом, который в стародавние времена почти полностью разрушил Берилл. Люди до сих пор содрогаются, услышав это имя.

Капитан был невозмутим. Ни дёрнул веком, ни улыбнулся.

— Ты нахал, Каркун. Когда ты научишься правильно обращаться по команде?

«Правильно» означало, что сначала надо «доставать» Лейтенанта и не тормошить Капитана, если только Голубые уже не идут на штурм Бастиона.

Я рассказал ему про Кучерявого и про свою таблицу. Он свалил ноги со стола.

— Похоже, это работа для Счастливого, — в его голосе появились жёсткие нотки. Никто ещё безнаказанно не делал гадостей тем, кто служит в Чёрной Гвардии.

Счастливый был самым отвратительным начальником взвода. Он решил, что дюжины людей будет достаточно, но разрешил Немому и мне пойти с ними. Я мог чинить раненых, а Немой мог оказаться полезным, если Голубые начнут играть слишком грубо. Немой продержал нас полдня, пока бродил по ближайшим окрестностям.

— Какого чёрта ты затеял? — спросил я, когда он вернулся, неся в руках мешок, который, судя по виду, был набит крысами.

Он только усмехнулся. Немой есть, Немым и останется.

Таверна называлась «Мол». Это было довольно удобное место для сборищ. Не один вечер провёл я там. Счастливый поставил троих людей к задней двери и по паре к обоим окнам. Ещё двоих он послал на крышу. Каждый дом в Берилле имеет люк, ведущий на крышу. Летом люди спят наверху.