Дмитрий Петров - Силь

Тем временем дракона, оставшегося без магической подпитки, ветер сносил всё дальше в сторону, вовсе уж непонятным образом искажая его внешность, как в кривом зеркале — так что защитники вновь разразились смехом, выплёскивая в нём своё нервное напряжение, возникшее при виде дракона, который-то и самого храброго заставит вздрогнуть! Кувыркаясь и искажаясь, частично становясь прозрачным, дракон уносился всё дальше и дальше.

— С вас три серебряные монеты, — шутливо поклонился гном онемевшему от ярости мокрому орку.

— Что ж так дорого? — спросил парень с копьём.

— За доставку! — ухмыльнулся гном, вызывая новый взрыв смеха.

Старший Шаман наконец-то обрел способность членораздельно выговаривать слова:

— Ах ты бородатое чучело! Да, именно ты, с молоточком! Ты на какой помойке его нашёл, кривой такой? Или украл у кого? — намеренно провоцировал орк гнома, отлично зная, как трепетно гномы относятся к своему оружию, особенно к фамильному. Но гном на провокацию не поддался, хотя немного покраснел от гнева:

— Этот? — небрежным тоном спросил он, подбрасывая молот вверх левой рукой и ловя правой. — Мне его подарили.

Не ожидавший такого ответа Старший Шаман замолчал и лихорадочно принялся искать достойный ответ наглецу. А гном тем временем невозмутимо продолжил:

— Твои соплеменники, кстати, и подарили. Орки. Неделю назад мы повстречали полторы дюжины орков, возглавляемых одноухим орком… вернее бывшим одноухим.

— Это же Ухорез! — не смог сдержать удивлённого восклицания Младший Шаман. — Он исчез как раз неделю назад!…

— Почему бывшим? — поинтересовался Старший Шаман, окидывая гнома тяжёлым взглядом.

— Потому что теперь у него не осталось ни одного целого уха…, - охотно ответил гном, — да и головы как таковой — тоже не осталось! — добавил он, любовно поглаживая молот. — К сожалению, я не смог оставить им то, что они так горячо у меня просили взамен своих даров…

— Что же это? — полуспросил, полупрорычал орк.

— Жизнь, — коротко ответил гном. — Они так слёзно умоляли оставить им их жалкие жизни, стояли на коленях, а их главный безодноух даже пытался поцеловать мой сапог — вот этот, — и гном водрузил на бортик стены для всеобщего обозрения свою ногу, обутую в щегольской красный сапожек.

Эта последняя капля не то что переполнила чашу терпения орков, а разорвала её в клочья. Издав утробный вой, орки, совершенно забыв о дисциплине, без всякого приказа со стороны командования, неорганизованной толпой понеслись ненавистному Городу Людей и ещё более ненавистному гному. Ярость затмила им рассудок, они не обращали никакого внимания на отчаянные команды главнокомандующего, не думали ни о необходимости держать строй, ни о тактике и стратегии.

Хитрый гном довольно улыбнулся в густую бороду — очевидно, именно на такое спонтанное проявление ярости он орков и провоцировал. Заметив отогнутый вверх большой палец, который украдкой показал ему парень с копьём — дескать, ты молодец! — гном лишь еле заметно кивнул и крепче стиснул рукоять молота. Вовремя — орки были уже у подножия стены. Напирая друг на друга снизу, впиваясь в деревянную стену ятаганами и кинжалами, они принялись подниматься всё выше, вскоре они уже добрались до середины стены, причём скорость их движения всё возрастала, по мере того, как стена загибалась назад — чем дальше, тем сильнее…

— Странно, что они не ведут по наступающим солдатам стрельбу, — едва слышно пробормотал главнокомандующий. — Даже кипятком не пытаются облить, как обычно поступают крестьяне. Уж с крестьянами-то я повоевал достаточно. А эти защитники ведут себя… странно. Нестандартно. Они или вообще ничего не понимают в военном деле, или же готовят какой-то неприятный сюрприз…

Главнокомандующий зябко поёжился, преисполненный нехороших предчувствий. Он очень боялся того момента, которое рано или поздно настанет, и в ходе которого ему придётся сойтись в битве с равным противником. Исподлобья он всматривался в какие-то странные приготовления, которыми были заняты защитники. Каждый из них держал в руке какую-то ветвь с тёмно-зелёными листьями, и они явно чего-то ждали, внимательно глядя на парня с копьём…

Наконец, тот дал сигнал, махнув рукою — и десятки листьев оказались одновременно сорваны с ветвей и брошены в направлении нападающих. Оказавшись за пределами защитной полусферы, листья повели себя удивительным образом — каждый лист с треском разделился на полдюжины частей, быстро разлетающихся от него по весьма причудливым траекториям. С каждой из разлетевшихся частей произошло то же самое — и так несколько раз. Причём листья перестали быть безобидным капризом растительности, ибо из-за своей малой толщины они обрели остроту, сравнимую с остротою режущей кромки лучших клинков. В сочетании с высокой скоростью разлёта это обстоятельство сделало их крайне эффективным оружием для защитников и смертельно опасным — для атакующих.