Майра МакЭнтайр - Песочные часы

И вот я снова в Теннесси. Год я вытерплю даже в государственной школе.

— Я хотел еще кое о чем поговорить. — Томас снова разгладил чертежи. А я все ждала, что он сотрет чернила с бумаги. — Я… Я нашел еще одного специалиста. Он говорит, что сможет помочь.

Раз в несколько месяцев до Томаса доходят слухи об очередном умнике, который якобы может мне помочь. Потом все они оказывались маньяками или раздолбаями.

Я грохнула бутылкой по столу, скрестила на груди руки и смерила брата недовольным взглядом:

— Еще один?

— На этот раз все будет по-другому.

— И в прошлый раз все было по-другому.

Томас не сдавался:

— У него…

— Третий глаз на лбу?

— Эмерсон.

— Я в твоих специалистов особо не верю. — Я стояла на своем, еще крепче сжимая руки на груди, словно это могло защитить меня от усиленно навязываемой нежеланной помощи. — Ты наверняка берешь их телефоны с рекламных баннеров на эзотерических сайтах, на которых ты постоянно торчишь.

— Я так только… раза два делал. — Брат старался сдержать улыбку. Но не смог.

— А этого ты где подцепил? — Трудно было на него сердиться, ведь он искренне хотел помочь. — Он, поди, нарик бывший?

— Это сотрудник центра, который называется «Песочные часы». Его основатель работал на кафедре парапсихологии в Беннетском университете в Мемфисе.

— Которую прикрыли, потому что ее никто не хотел финансировать? Потрясно.

— А ты откуда знаешь? — удивленно спросил Томас.

Я бросила на него взгляд, который в вольном переводе означал: «Я уже школу заканчиваю. Знаю, как поисковиками пользоваться».

— У этого центра очень хорошая репутация, честно. Этот человек…

— Ладно, ладно… Можно мы покончим с этим разговором, если я скажу, что согласна с ним встретиться? — спросила я и манерно вскинула руки, показывая, что сдаюсь.

Томас знал, что победит. Ведь так было всегда.

— Эм, спасибо. Мной руководит лишь любовь к тебе. — Лицо брата стало серьезным. — Я действительно тебя люблю.

— Я знаю. — Это было правдой. И я, хоть и постоянно спорила с братом, тоже его любила. Но свои чувства мне демонстрировать не хотелось, так что я оглянулась в поисках своей невестки. — А жена твоя где?

В своем бизнесе Томас с Дрю были идеальной командой — их знания и навыки дополняли друг друга, как кусочки пазла. Я как-то видела, как Дрю орудовала кувалдой, когда работу надо было сдать побыстрее. В результате у нее даже маникюр не пострадал.

— Она в ресторане, общается с новым шеф-поваром. Он хотел посоветоваться, какое вино сегодня лучше подать.

— Да, это она должна знать… — Дрю отличалась безупречным вкусом.

Запищал мобильник Томаса.

Завидев возможность сбежать, я бросила пустую бутылку из-под воды в ведро:

— Уже поздно. Мне надо душ принять.

Дверь за мной закрылась, и я вдохнула запах краски. Дрю недавно наложила новый слой красной венецианской штукатурки в гостиной. Уютные кожаные кресла с шелковыми коричневатыми подушками в тон паркета. Одна стена была полностью стеклянная, вдоль другой стояли полки с книгами в кожаных и мягких переплетах. Я провела пальцем по корешкам — мне страстно хотелось взять что-нибудь, устроиться поуютнее и почитать. Но не сегодня. Томас с Дрю переделали бывшее здание телеграфа в шикарный ресторан и решили не продавать его, а оставить себе. И через несколько часов должно было состояться торжественное открытие. Они настояли на том, чтобы я на нем присутствовала, вроде как заново хотели ввести меня в общество нашего городка.

У моего брата был особый талант — он мог заставить старые сломанные вещи сверкать. И я была более чем уверена, он надеялся, что сегодня этот фокус сработает и со мной.

Мы с Томасом сблизились, потеряв родителей четыре года назад, хотя, когда я росла, мы особо не дружили. Я вообще появилась неожиданно, почти через двадцать лет после него. Он не был готов нести ответственность за младшую сестру, и я изо всех сил старалась скрывать от него своих тараканов. Бог откликнулся на мои молитвы и дал мне стипендию. Я мечтала уехать из родного городка, подальше ото всех связанных с ним воспоминаний и старых зданий, которые реставрировал мой брат. И мне не очень нравилось положение, в котором я оказалась, оставшись без стипендии. В основном из-за «моих сложностей».

— Здравствуй.

Незнакомый голос застал меня врасплох. Я резко развернулась и увидела, что у стеклянной стены стоит какой-то мужчина — он, похоже, чувствовал себя крайне уверенно и в то же время выглядел как-то не к месту. Он был невероятно красив, высокий и худой, в безупречном черном костюме. На лицо спадал локон светлых волос, но он не скрывал тонких черт лица незнакомца. Спрятав в карман брюк серебряные часы на цепочке, он убрал руки за спину.