Екатерина Кариди - Белое на голубом (СИ)

- Ты уже знаешь?

- Что Вильмор женится, а через год передаст тебе власть? Да, знаю.

- И что ты об этом думаешь?

- Ну, у тебя два пути. Или стать хорошим царем, или податься в бега уже сегодня, - она явно смеялась над ним.

- Уж лучше я стану хорошим царем, - запальчиво заявил Алексиор.

- А лилии зачем принес?

Вопрос был внезапным и снова выбил его из колеи. Он посерьезнел и выдал:

- Вильмор не против, чтобы мы поженились. Я хотел...

- Почему так поспешно?

Умела эта девочка вытягивать из него правду. Алексиор снова зашагал по комнате.

- Я видел портрет его невесты.

- И?

- Очень красивая.

- Алексиор, что тебя тревожит?

Юноша отвернулся, коротко взмахнув руками:

- Не знаю! Тревожит и все! Я хочу, чтобы мы поженились сейчас, до того, как брат... отец приведет эту новую жену!

- Алексиор, ты станешь царем. Не надо спешить с выбором. Вполне вероятно, что тебе придется заключать династический брак. Ради блага страны.

Он взорвался:

- Это случится еще только через год, если вообще случится, а я уже не властен поступать, как мне хочется! Я сказал, что женюсь на тебе, я женюсь!

Девушка тихонько засмеялась и проговорила:

- Не надо рычать как лев. Лучше покажи, что тебя напугало, иди сюда.

Она протянула к нему обе руки, Алексиор послушно вложил в них свою ладонь. Евтихия прикрыла невидящие глаза. Потом нахмурилась и прошептала:

- Колдунья с северо-запада...

***

Евтихия была слепой. Но не от рождения. Девочка ослепла при странных обстоятельствах, никто толком не знал, что случилось, потому что в этот момент была в саду одна. Но вместе со слепотой она обрела дар ясновидения. Точнее, могла видеть чужими глазами, кроме того, слепая Евтихия еще могла видеть будущее. И так уж вышло, что знал об этом только Алексиор, а он эту ее тайну хранил.

***

Девушка, улыбнулась, потом прижала руку Алексиора к щеке и поцеловала.

- Иди, тебя будут ждать.

- Я, между прочим, пришел за тобой. Хочу официально объявить, что мы осенью поженимся.

Слепая удивленно подняла брови:

- Осенью?

- Да, через месяц, на праздник урожая.

- Алексиор, иди, я никуда сейчас не пойду. И не выдумывай, сперва надо спросить у мамы, тебе прекрасно известно, что мама не выдаст меня замуж, пока мне не исполнится шестнадцать. А до этого еще полтора года ждать. И потом, можешь не торопиться, кроме тебя на меня никто не позарится, - она рассмеялась, - Тетю Ириаду поцелуй за меня.

- Ты вредная! Ты злая и вредная девчонка. И ты меня не любишь! - его притворная злость была притворной только отчасти.

- Алексиор, ай-ай-ай, без пяти минут великий царь, а ведешь себя как капризный мальчишка. Ты же знаешь, я люблю тебя больше жизни.

Он знал. Но все равно ему было досадно.

- Тогда почему не хочешь выйти за меня сейчас?

- Через год, Алексиор. Через год.

Слепая снова прижалась губами к его руке, потом нащупала цветы на столе, взяла в руки букет, приникнув к лилиям лицом, вдыхая аромат, и сказала:

- Тетя Лиана тебе всыплет. И не посмотрит, что ты будущий царь.

Алексиор ухмыльнулся.

- Иди, Алексиор.

Он подошел к ней вплотную и обнял за плечи, постоял так с минуту, а потом выпалил:

- Ты вредная.

И ушел. Девушка осталась одна. Улыбка сошла с ее лица, а невидящие глаза уставились в пространство. Не удивительно, что Алексиору было тревожно.

Потому что Евтихия заметила на Вильморе новую метку. Метки на нем были и раньше, но то были метки охранные, в них чувствовалась любящая рука его покойной жены. А новая метка была приворотная.

И еще, на праздник урожая будет совсем другая свадьба.

И еще...

Но об этом она даже Алексиору не скажет.

Евтихии нужно было крепко подумать, да и посоветоваться не мешало.

Ужин прошел весело, тетя Ириада всегда рада была мальчишкам. Много смеялись, извели Алексиора подколами и насмешками, тот в шутку огрызался, что припомнит всем, как они непочтительно о нем отзывались.

- Каково это, стать матерью царя, - вертелась в голове у Ириады мысль, пока она смеялась и шутила, и волей-неволей приходил ответ, - Тяжко. Тревожно. Почему?

Она не знала. И Алексиор казался ей каким-то искусственно веселым.

В конце концов, когда запеченная форель, а также все остальные деликатесы фрукты и сладости бы доедены, она попросила Эфрота:

- Спой, милый, спой что-нибудь.

И запел он грустную песню. Голос Эфрота пел о туманном будущем, о прошедшем детстве, о мечтах, о счастье и о судьбе. Потом они все-таки удрали в таверну. И Алексиора утащили с собой. Ириада не ложилась спать, все ждала, когда ее мальчик вернется. Пришел он заполночь.