Екатерина Кариди: Белое на голубом (СИ)

Ошеломленные всем услышанным, друзья Алексиора поспешили покинуть кабинет царя, у них даже сил на разговоры не осталось. Так в полном молчании и ушли к себе во флигель. Государь Вильмор остался с наследником наедине.

- Присядь, Алексиор, налить тебе чего-нибудь?

После таких новостей парню хотелось выпить, но он отказался. А государь налил себе вина в кубок и отошел к окну. Алексиор терпеливо ждал.

- Знаешь, - произнес он наконец, - Я ведь уже выбрал себе невесту.

И обернулся. Увидеть, как подействует новость на наследника. Тот вздохнул, пожал плечами и сказал:

- Я всегда жалел, что ты не можешь жениться на моей матери. Тогда брат, ты стал бы мне настоящим отцом.

- Сынок, - Вильмор улыбнулся, - Поверь, я люблю тебя как собственного сына.

- Я знаю. Знаю, и я люблю тебя. Просто... Мне бы этого хотелось.

- И я об этом знаю, но жениться на вдове моего отца не могу. Ириада мне как сестра, в дочери годится, даже во внучки... Хотя я должен считать ее мачехой. Смешно, мачеха вдвое моложе меня. Да и закон это запрещает.

Он отпил немного из кубка и задумался, а потом продолжил:

- Она молода.

Алексиор понял, о ком идет речь.

- Она из наших краев? Я ее знаю?

- Нет. Нет, сынок. Она издалека, - Вильмор взглянул Алексиору в глаза.

Тот кивнул, не проявляя интереса или признаков волнения.

- Онхельма, властительница княжества Гермикшей.

Ничего особенного это наследнику не сказало. Из своих познаний по географии он понял, что царь выбрал себе невесту издалека.

- Что ж, я рад за тебя.

- Алексиор... - по тону брата тот догадался, что вот теперь-то и будет сказано самое главное, - У меня есть ее портрет. Я хочу, чтобы ты посмотрел на нее.

- А портрет не врет? - усмехнулся молодой человек, - А то ведь ты знаешь, как это бывает. Тем более что невеста из дальних краев, ее у нас никто не видел...

Над шуткой смеялись они вдвоем.

- Нет, портрет точен. Дело в том, что я видел ее лично.

А вот это уже интересно.

- И когда же? Впрочем, прости, это не мое дело.

- Давно, еще была жива Мелисандра. Мы с ней посещали знаменитый храм Создателя в Симхорисе. Она... она... - Вильмор умолк, не в силах продолжать, потом выдохнул и вымолвил, - Она хотела помолиться перед смертью.

Оба они несколько минут не произносили ни слова, вспоминая о царице Мелисандре. Потом Вильмор сказал:

- Там я ее и видел. А еще недавно, когда ездил в Фивер на коронацию юного Александра II.

- Но она же, наверное, была тогда совсем девчонкой, когда вы встретились в первый раз? - царевич словно не слышал второй половины фразы, - Теперь, должно быть, изменилась.

- Не совсем так, видишь ли, она колдунья.

Алексиор уставился на брата широко открытыми глазами.

- Не стоит удивляться, моя Мелисандра тоже была колдуньей. Могущественной, великой... - он смотрел в пространство, вспоминая свою жену, потом взглянул на парня и закончил, - Это и позволяло ей так долго сохранять молодость и красоту.

- Но тогда... Возможно и эта дама тоже старушка?

- Нет, сынок, ей сейчас около тридцати пяти. Выглядит она совсем юной девушкой. Как когда-то моя Мелисандра...

- Да... - протянул Алексиор, почувствовав при этом странное неприятие.

А Вильмор подошел к стене и повернул предмет, на который Алексиор с самого начала не обратил внимания. Это был портрет. Поясной портрет, на котором изображена юная красавица. Золотые волосы, яркие синие глаза, нежный румянец, пухлые пунцовые губы, высокая грудь виднеется в вырезе платья.

- Да. Красавица.

Но Алексиор остался равнодушен. Он мог бы любоваться этой женщиной как произведением искусства, чувств его она не затрагивала. А Вильмор следил за ним внимательно, следил за его реакцией, потом спросил:

- А ты? Ты сам не хотел бы на ней жениться? Мне-то, в общем, без разницы, найду себе другую.

Выражение лица царя несколько не соотвествовало спокойному тону, порождая некий диссонанс между звучанием слов и истинным смыслом произносимого.

- Что? - не понял Алексиор, а когда понял, ответил без тени сомнения, - Нет, государь. Не хотел бы. Ты же знаешь, у меня есть невеста. Так что, женись на этой княгине Онхельме из Гермикшей, если решил.

Вильмор, как показалось Алексиору, испытал большое облегчение от его слов, хоть и старался сохранить серьезный и непрницаемый вид. Царь покачал головой, спрашивая:

- Это ты про сестру Маврила?

Алексиор кивнул.

- Хорошо, сынок, как знаешь. А теперь иди, небось, друзья тебя заждались.

Юноша ушел, а царь остался сидеть в своем кресле. Зачем он затеял этот разговор со своим наследником? А...