Мария Дубинина - Дитя Нахемы (СИ)

Вокруг происходило что-то странное. Голова взрывалась болью от переполняющих ее громких криков, жалобных стонов, отчаянных проклятий и страстного шепота. Глаза ни в какую не хотели открываться и жутко чесались, горло саднило, а с шеи будто заживо содрали кожу. Отвращение внутри меня родилось неожиданно, оттеснив боль и страх. Что этот маньяк мог сделать со мной, пока я была в отключке?! Даже мысль об этом вызывала панику. Я прислушалась к своему телу — вроде ничего кроме шеи и глаз не болело, разве что было немного трудно дышать, но это минимум из того, что могло ожидать человека после неудавшейся попытки удушения. Я протяжно застонала и заставила себя поднять веки. В глаза ударил солнечный свет, судя по всему уже наступило утро. Я лежала у забора в грязном переулке, совсем рядом с домом. Моя сумка валялась неподалеку. Одежда на мне была цела, не считая порванной чуть ли не до пупка водолазке. Я, пошатываясь, встала и подобрала сумку, достала из нее тщательно свернутую спортивную куртку и одела поверх лохмотьев. Спать хотелось невыносимо. А еще залезть под душ и поплакать в свое удовольствие. Я медленно побрела домой.

Дома меня тоже ожидал сюрприз. Трудно сказать, приятный или нет. Я совсем позабыла про Дана, а он встретил меня прямо на пороге моей собственной квартиры, весьма встревоженный:

— Лина, где тебя носило?! — он быстро оценил мое состояние и внешний вид и грозно заскрипел зубами, — На тебя напал вампир? Ведь так? Говори, не стесняйся! Уж я-то тебя пойму.

— На меня напал какой-то маньяк, Дан. Я устала, напугана и у меня ужасно болит горло. Отстань от меня, — тихо попросила я, от боли в горле не имевшая возможности закричать на него от всей души. Дан с неприкрытым ужасом уставился на меня, по-прежнему преграждая дорогу внутрь квартиры:

— Не может быть! Только не это!.. — с какой-то бессильной злостью вскричал он и кинулся изучать мою шею. Синяки на ней тут же ответили болью, и я оттолкнула Дана от себя:

— Ты с ума сошел? Пусти меня, наконец, в МОЙ дом!

Даниил покачал головой и прошептал еле слышно:

— Они и до тебя добрались. Я знал… Бедняжка…

Мне в тот момент было глубоко плевать на таинственный "них" и на Даниила в том числе. Хотелось только спать. И как можно скорее.

Проснулась я под вечер, приняла контрастный душ и обосновалась на кухне. Дан сидел в углу и напряженно молчал. Я с трудом проглотила кусок пирога, залила его вишневым соком из пакета и повернулась к все так же молчавшему Дану. Он почувствовал мой взгляд, поднял голову и, сверкнув голубыми глазами, твердо спросил:

— Ты видела нападавшего?

Я досадливо поморщилась от неприятных воспоминаний:

— Нет, лица я не видела.

— Ты хоть понимаешь, что теперь тебя ждет? Может ждать.

Холодность изменила Даниилу, и я увидела в ярких, небесно-голубых глазах самый настоящий страх. Он боялся не за себя, а за меня. Сердце замерло в предвкушении:

— Дан… Дан, а ты… — я не смогла закончить фразу и душераздирающе зевнула.

— Что?

— Нет, ничего, — я смутилась от того, что хотела у него спросить и просто пожаловалась, — Спать хочу.

Странно, ведь я только что встала после целого дня сна. Дан участливо посмотрел на меня и подошел ближе. С чего он так со мной носится? Мы не виделись почти шесть лет, и он не мог не догадываться, как я на него зла за побег. Однако он помог мне подняться со стула и бережно обхватил одной рукой за талию:

— Ничего, это нормально. Со всеми так бывает. Давай, я помогу тебе дойти до постели.

С его помощью я добралась до спальни и только коснулась головой прохладной подушки, как сразу заснула.

Следующее пробуждение произошло за полдень. Я открыла глаза и первым, что я увидела, был Дан, вольготно развалившийся на пушистом голубом кресле напротив постели. Я села, а Даниил открыл глаза. Я поняла, что он что-то знает про мою болезнь, но почему-то ничего не говорит.

— Расскажи, что со мной происходит, — потребовала я.

— Сначала прими душ и оденься, — возразил он с мягкой улыбкой человека, знающего, что беседует со смертельно больным. Это сравнение мне абсолютно не нравилось. Я проследила за его уходом и откинула надоевшее одеяло.

Когда Даниил вернулся, я уже спала, обхватив руками подушку и сбросив одеяло на пол. Сквозь сон я услышала его тихо бормотание:

— Бедная девочка, чем она им помешала… Совсем они здесь страх потеряли что ли.

Я не могла бороться с сонливостью, чтобы спросить, кто такие эти они. Дан заботливо накинул на меня одеяло и нежно коснулся губами спутанных волос. На мгновение сознание прояснилось от нахлынувшего тепла, но странный недуг оказался сильнее. Разум заволокло туманом, ввергнув меня снова в мир ночных кошмаров.