Карина Демина: Королевские камни

— И ты…

— Нет. — Ийлэ покачала головой. — Меня выбирали, но…

— Но?

— Отец запретил.

— Почему?

— Понятия не имею, но это было странно… Райдо…

— Да? — Он повернулся к ней, уставился… глаза-зеркала с темными зернами зрачков.

— Ничего, но… у тебя случалось, что вот ты живешь-живешь… все кажется таким обыкновенным, привычным, а потом оглядываешься и понимаешь, что ты многого не видел. Не замечал. Почему так?

— Не знаю.

— Он ведь никогда и ничего не запрещал просто так… он был хорошим…

— Верю.

— Очень хорошим… замечательным. И меня любил. И маму… а этот случай… ерунда же… титул этот… королева весны. Зачем выбирать королеву, если весна почти закончилась? Но обычай… обычаи порой напрочь лишены смысла… а кроме титула положен венок из полевых цветов… его красивым плетут, но все одно — это лишь венок. Из полевых цветов. И мантия шелковая… зеленого цвета… — Ийлэ вздохнула, вспоминая, как примеряла ее.

Не новая, не сказать, чтобы красивая, но такая желанная…

Мантию подшивали. И обновляли. И матушка подкалывала ее булавками, ворча, что Ийлэ могла бы подрасти еще немного, тогда бы и шить не пришлось.

— Он вошел и увидел меня в этой мантии. И побледнел даже… сорвал ее… бросил… он никогда не позволял себе вот так… и на маму накричал… она пыталась сказать, что эта мантия ничего не значит, что это все — не взаправду… а он… — Ийлэ замолчала, пытаясь понять, почему вспомнила именно этот эпизод. — Он сказал, что я и в шутку не должна примерять на себя корону.

Райдо, нестарый ты пень!

Несказанно рад получить от тебя письмецо. Новости, как выражается моя дорогая супружница, преудивительные и прерадостные. Я охренительно счастливый узнать, что ты не только не помер, но и не собираешься. Что до остального, то готов оказать тебе всяческое вспомоществование.

Читал твое письмецо и чухался, что лишайный. А сам знаешь небось, что шкура моя и задница, которая чует неприятности, никогда не ошибались. Снова ты прав, дорогой командир, в том, что на этакое сокровище желающих найдется, и потому беречь его надобно. За сим шлю тебе людишек из тех, о ком имею надежное ручательство.

А по весне, когда ты в вояж свой отбудешь, и сам загляну, погостюю недельку-другую.

P.S. На свадьбу-то позовешь, извращенец несчастный?

Сложив письмо, Райдо сунул его в нагрудный карман.

Люди.

Нет, людей среди них не было, разве что наполовину, а у старшего — не больше четверти чужой крови, и то, эта четверть скорее ощущается, нежели видна.

Высокий, едва ли не с Райдо ростом. Недружелюбный. Он озирается настороженно, словно ожидает подвоха и от Райдо, и от самого этого места, в котором ему придется остаться до весны.

— Райдо. — Райдо протянул руку, и ноздри старшины дрогнули.

Чует болезнь? Что им рассказали? Вряд ли многое, и… и не хочется пускать чужаков на свою территорию, но и нельзя допустить, чтобы усадьба и дальше оставалась без защиты.

— Гарм, — ответили Райдо и руку пожали. Крепко.

Ладонь сухая. Мизинца не хватает. И на шее Гарма характерный рубец виднеется, который он старается прикрыть, платочек повязал желтенький, веселенький.

— Нам сказали, что есть работа. — Гарм говорил медленно, неторопливо, каждое слово пережевывая массивными челюстями.

— Есть, — согласился Райдо.

— До весны?

— Пока да, а там посмотрим. Идти некуда?

Гарм пожал плечами.

Значит, и вправду некуда. Пенсия? Или просто увольнение? Война окончена; и в армии отпала надобность, во всяком случае в той, прежней, куда брали всех. Кто останется? Тот, за кем стоит род. Или тот, кто удобен. Этот, сразу видно, своенравный. И наверняка многим успел дорогу перейти… а с ним и десяток.

— Задача простая. Охранять поместье и всех, кто в нем живет. — Райдо повернулся к дому.

Альва наверняка следит. И не обрадуется. Поймет, конечно, что охрана нужна, но все одно не обрадуется. Сбежит на чердак? Или сразу в башню? После того вечера она стала еще более тихой и задумчивой, чем прежде. Не женщина — тень бессловесная.

Гарм молча ждал продолжения.

— Поселитесь в доме. Сами выберете, где именно, места здесь хватает. Сегодня обустраивайтесь, а завтра… завтра съездим в город. Надо проведать старых знакомых. И еще. Альва моя. Надеюсь, недопонимания не будет?

— Не будет.

— И твои люди…

— Не станут высовываться.

— Хорошо…

Ийлэ и вправду спряталась на чердаке, естественно, утащила за собой корзину.