Татьяна Садыкова - Возвращение к истокам (СИ)

После того, как от меня сбежал Верховный жрец, со мной соизволил поговорить отец. Он долго откладывал встречу с блудной дочерью, видно, чего-то боясь, но я терпеливо ждала. Мне нелегко признаться, но я тоже хотела поговорить с ним и о многом спросить, в тайне робея перед этой встречей. Раньше отец казался кем-то великий, он по-праву был для меня Его Величеством, но потом, когда тот решил обвенчать меня с Родриком, я жестоко в нем разочаровалась, а после жизни у Ники, даже стала презирать и злиться за то, что приблизил к себе эту падаль - Стефана! И от этого было стыдно.

В кабинет Его Величества меня привела стража, словно арестантку в допросную комнату к дознавателям. В комнате он был не один, Ариан сидел в кресле с книгой и что-то читал отцу вслух, тот кивал, не отрываясь от бумаг, и подписывал документы. Я замерла на пороге, не смея пройти дальше, словно мне вновь десять лет и сейчас будут отчитывать за какую-то провинность.

Король Нагелий был довольно суров, резок и своенравен и эти черты характера нашли отражение в его внешности - густые брови нависали над веками, на лбу и между бровями пролегли морщины оттого, что отец слишком много хмурился, а глубокие синие глаза, словно заглядывали в душу. От взгляда Его Величества веяло холодом, и в нем чувствовалась непоколебимость, будто он был монолитом. В отличие от меня и Ариана, у отца были жесткие черные волосы, унаследованные им от своего деда - короля Рафиуса, а от королевы Элизабет - недоверие к окружающим. Отец постоянно боялся, что против него организуют заговор и искал предателей везде, даже в своей семье, слишком сильны были детские воспоминания, когда на него напали заговорщики. И если раньше он мог хоть как-то контролировать свои страхи, то в последние годы они словно усилились, о чем неоднократно напоминал мне брат, боясь, что неосторожным словом я навлеку на себя гнев короля, и тот увидит во мне заговорщицу. Раньше я пропускала мимо ушей опасения Ари, а сейчас призадумалась.

Ариан оторвал взгляд от книги и, посмотрев на меня, ободряюще улыбнулся. Молчаливая поддержка брата и его присутствие сделали меня смелее. Я подошла к письменному столу отца и замерла, ожидая его позволения присесть, но король Нагелий медлил, словно и не заметил моего присутствия и спокойно читал какие-то приказы.

Ждать пришлось долго. Я, словно, наказанная, не смея даже пошевелиться и посмотреть в сторону кресел, молчаливо стояла перед отцом. Брат все также читал отцу какой-то философский тракт о добре и зле, и у меня возникло чувство, что Ари читал его мне, словно пытаясь наставить на правильный путь.

На часах минуло больше двух часов. Его Высочество, поставив в очередном приказе точку, наконец-то посмотрел на меня.

- Ну здравствуй, дочь моя, - произнес король. Я дрогнула, только сейчас поняв, как сильно соскучилась по голосу отца, а он у него был особый - бархатистый и обволакивающий, словно дрема. - Мы рады приветствовать вас дома после столь долгого… отсутствия.

- Я вам тоже рада, Ваше Величество, - я сделала реверанс, да только из-за онемевших от долгого стояния ног, получилось слегка неуклюже.

Что сразу, естественно, же заметил отец и недовольно поджал губы:

- Мы видим, что вы разучились манерам или же вам мешает платье? Устали стоять?

- Нисколько, Ваше Величество, - прошептала я, краснея.

- Да? - он удивленно изогнул бровь. - А мы хотели вам предложить присесть в кресло. Ну что ж, если не устали, то стойте.

Монарх замолчал и вновь стал разбирать свои бумаги. Ариан порывался что-то сказать отцу, но так и не решился - у Его Величества был довольно скверный характер и он ненавидел, когда ему перечили, а в гневе мог посадить в темницу даже собственного наследника. Ари как никто другой об этом знал, ибо испытал все на себе - больше недели провел в казематах дворца, после крупной ссоры с отцом. Король даже хотел лишить его титула, но, к счастью, остыв, передумал.

Я тоже боялась гнева Его Величества, и сейчас смиренно терпела эту пытку, чувствуя, как у меня болят ноги. Да, мне было обидно, но эта боль была несравненно меньше той, что я испытывала раньше.

Пролетело больше получаса, прежде чем монарх заговорил вновь.

- Надеюсь, то недоразумение больше не повторится? И не придется искать Вас? Мы волновались за ваше здоровье.

Ну как же, волновались. Да за договора “мы” волновались, а не за собственную дочь! Уж мне-то хорошо об этом известно, ведь, когда я пришла к отцу, чтобы выяснить, почему он продал меня Родрику, тот выставил меня вон из кабинета и просил “больше не беспокоить по таким пустякам”!