Морроу Винд - История тихони

Последний, кто постоянно рядом со мной возится, это Драко Малфой. Похоже мой отказ дружить он воспринял очень близко к сердцу. Теперь он не перестает пытаться оскорбить меня и тех, кто рядом со мной. Он прямо говорит мне открыто: «смотри, они хуже меня, я лучше их», это явный намек, что он все еще надеется подружиться. Ну, может быть потом. Человек он тоже не простой.

С одной стороны, избалованный, глупый, надменный и трусливый. Он так кичится своей семьей, будто всего этого добился сам, но даже не старается стать достойным этого. Глупый он до жути. Путает грязнокровок и маглорожденных, а об Обретенных он знает, но все равно верит больше в то, что ему говорит отец, а папаша явно цитирует Волди. Так избалован, что даже учиться не хочет. Из — за того, что его семья самая богатая в Англии, считает себя выше остальных, и вообще тип неприятный. Ну а из — за того, что опасностей и трудностей он никогда не знал, он паникует при их появлении. Отказов он никогда не принимал, и потому мои слова больно укололи его. Он теперь везде пытается показать, как я ошибся, выбрав не его сторону.

Но даже у этого есть плюсы. Он не дурак, сообразителен. Быстро умеет подставить ситуацию под себя. И умеет пользоваться своими преимуществами. Учится он хорошо, по крайней мере, в зельях получше Гермионы. Да и на остальных уроках не отстает. Соображает быстро и всегда найдет достойный ответ. Ситуацией владеет хорошо, уж когда рядом учителя, он пай — мальчик, и отлично это отыгрывает, при своих Змеях он надменный аристократ. А вот когда мы наедине, он как — то теряет свою «яркость» и весьма спокоен в общении. Короче все сложно.

Можно ли исправить его? Пожалуй. Другом он не станет, но и врагом тоже не будет. Главное быть скромнее, особо не выделяться и тогда у него не будет причин мне завидовать или ненавидеть. Как ни странно, но мне и самому так хочется сделать, потому что выделяться и прочее я сам не хочу. Дружбы у нас никогда не будет, но особый огонь от себя и друзей отведу.

Вот такие эти люди. Здесь нет никого однородного.

Профессора тоже тут очень странные. С одной стороны, они понимающие, с другой — они порой проявляют странную слепоту. Вон, Невилл чуть не погиб, но никто ничего не видел, а мальчик молчит. Боюсь, со временем это будет встречаться чаще. Из них я опять же никому не доверяю.

Но главной загадкой пока был директор. Я не уверен, что он Дамби — гад, но и хорошим человеком я его не назову. Дурсли рассказывали, что он просто оставил меня у их порога на всю ночь. Я даже заболел, и меня долго лечили. И на полгода забыл обо мне, а потом подселил Фигг и даже не озаботился проверкой сквибки. Это явно показывает, что он весьма самоуверен и верит в свою непогрешимость, а также слегка безответственный. Погибли Поттеры, а он даже не проверил, что с их ребенком. Но и гадом я бы его не назвал: он ни разу не пытался мои мысли прочесть, или же он настолько крут, что я этого не замечал? Да и никакого другого воздействия я пока не ощущаю.

Короче, еще рано волноваться, а пока нужно готовиться…

После трех недель в Школе я более — менее освоился. Тренировки усложнились, но не сильно; я пока не начинал подбивать клинья к учителям, а просто собирал информацию. Многие мои знания нужно проверить и легализовать. Например, знание о Волан — де — Морте нужно использовать, но нужно подтвердить. Благо библиотека большая и кое — чего тут все же есть. По заклинаниям, которые мне будут полезны, я тоже собираю информацию, чтобы спросить у учителей. Так же что — то нужно делать с палочкой, она мне мешает, так что придется поговорить с директором, но я все еще боюсь это делать. Сейчас начну легализовать и свои способности. Потому и иду в Больничное крыло, как раз после уроков, и главное сумел избавиться от хвоста.

Зайдя в Больничное крыло, я сразу же заметил мадам Помфри.

— Здравствуйте, мадам Помфри, — поздоровался я.

— Здравствуй, мальчик, — улыбнулась она. — Что — то случилось?

— Меня зовут Гарри Поттер, — представился я. — А можно у вас попросить лекарство от головы? — попросил я. — Она в последнее время часто болит.

— Да, конечно, — кивнул она. — Вот, — она передала склянку, которую я тут же выпил. — И часто болит?

— Ну — у–у, — протянул я. — Обычно после уроков профессора Снейпа. Там голова начинает покалывать, а потом я мучаюсь целый день.

— Да? — нахмурилась она.

— Ага, он от чего — то очень строг со мной, но вот причину боли я не понимаю, — вздохнул я.