Миха Французов - Баттосай Поттер

— Это возможно, — согласилась Леди Сельвин.

— И третье… — замолчал мальчик.

— Что третье? Говори, раз начал.

— Нам стоит начать бизнес в мире маглов. И иметь магловские деньги в магловских банках…

— Мире Магглов? — изумилась Селестина. — Но как ты это себе представляешь? Что мы можем предложить маглам, не нарушая Статут?!

— Перевозки, — улыбнулся Гарри. — Контрабанда ценностей порталами. Нелегальный бизнес в криминальной среде мира маглов Статута секретности не нарушит, — усмехнулся мальчик.

— А подробнее? — заинтересовалась Селестина.

— Контрабанда алмазов из Африки. И предметов искусства из Южной Америки. Нам оставляют груз в условленном месте. Мы переправляем его в другое условленное место. А на наш обговорённый счёт поступает условленная сумма. Способ, которым мы переправим груз, никого не интересует, если груз доставлен вовремя…

— Но ведь нужны связи в криминальной среде маглов. А у нас их нет.

— Кое–какую подготовительную работу я уже провёл…

— Это как же? — с явным сомнением посмотрела на Гарри Селестина, взглядом намекая на его отнюдь не серьёзный возраст.

— Старящее зелье, — усмехнулся мальчик. — И аппарация. Как выяснилось, за некоторое материальное поощрение, сотрудник Министерства, следящий за применением магии несовершеннолетними, становится избирательно слеп. А международные перемещения по каминной и портальной сети доступны всем, кто способен их оплатить…

— То есть ты мотался по всему миру и общался с криминальными авторитетами под старящим зельем? Ты сумасшедший, Гарольд? Да тебя могли прирезать в каком–нибудь притоне, и никакая магия не помогла бы!

— Селестина… Я рос у маглов. И я, как ты метко заметила, не пианист. Я знаю, как разговаривать с такими людьми. И умею это делать.

— Я так понимаю, что первые партии ты уже доставил. Зачем тебе я?

— Во–первых, я столкнулся с огромными сложностями при использовании порталов. Каждая страна, маги каждой страны, строго следят за их использованием. Разовый транш мне удалось как–то обосновать туристическими целями. Но постоянный канал надо организовывать уже серьёзно и с серьёзными связями. У меня в Магическом Мире их нет. А каждый раз обливиэйтить чиновников — это совсем не тот способ, который позволит сохранить бизнес тайным. А во–вторых… Мне просто скучно мотаться лично. Я в состоянии решить любые возникающие сложности, пока занимаюсь этим сам. Но стоит кому–то это поручить и мне просто не хватит на всё внимания. Поэтому мне и нужен надёжный партнёр.

— А чем платят в Африке за алмазы? — вдруг задумалась Селестина.

— Оружием, — помрачнел Гарри. — Из Африки везут алмазы. В Африку везут оружие.

— Тебе это не нравится?

— Естественно не нравится. Но лучше оружие, чем наркотики. Поэтому мне больше нравится контрабанда предметов искусства. Но всё это рабочие моменты. Ими стоит заняться в процессе…

— Что ж. Я в деле, Гарольд. По всем трём пунктам, — решилась Леди Сельвин.

— Тогда возьми, — протянул мальчик ей мобильный телефон. — Это средство связи. Недостатков и ограничений у него много, но есть и пара достоинств. Надеюсь, разобраться ты сможешь.

— Попытаюсь, — серьёзно кивнула она. — Если не получится, то найму маглорожденного волшебника…

— Лучше без посредников, но на первое время сойдёт…

Не только Гарри зачастил с визитами в Азкабан. Селестина стала бывать там чуть ли не чаще него. И самое интересное, что навещать она стала не только Сириуса, но и Беллу с Рудольфусом. Как бы странно это не казалось, но общий язык они нашли быстро.

А в «Ежедневном Пророке» стали появляться статьи за авторством Беллатрисы Лестрендж. Она не пыталась оправдаться и не обеляла своё имя. Нет. Она просто публиковала свои размышления о вопросах тревожащих умы. Социальных. Политических. Экономических…

И эти статьи читали! Эти статьи пользовались популярностью. Если не сказать больше. Семья Лестренджей возвращалась на политическую арену.

А Селестина донесла идею Поттера на счёт Аврората до Лорда Малфоя. Не уточняя, впрочем, что идея не её. И Люциус в эту идею вцепился зубами. И обыски, проведённые Министерством в домах Старых Семей с нарушением всех мыслимых правил, только укрепили его решимость.

И процесс был запущен.

Дурсли практически смирились с новым положением вещей. Тем более оно для них не слишком сильно и поменялось.